— Почему ты скрывала это от меня?
«Мне было стыдно. Отец Сапфира был матросом на Нью?Манчестерском судоходном канале. Ему достались не те волны реки, и не те волны меня. Моего тела. Я была для него портом. Моряк был моим первым любовником. Я не знала, как реагировать, кроме как забеременеть. Мой живот обманул мою Тень».
— На что ребенок!.. На что он был похож?
«Отвратительный. Монстр, полумертвая тварь».
— Зомби?
«Да. Назовем это так. Но он мог видеть сны! Как я могла отказаться от такого ребенка? Я поселила его в твоей старой спальне».
— А власти разве его не выгнали?
«Было дело. Но он вернулся ко мне. Он прелестный, очень нежный. Он поймал попутку. Снова нашел меня».
— Ненавижу тебя.
«Сапфир — красавец, по крайней мере, в моих глазах, и я его очень люблю. Он чуть меньше метра ростом».
— Боже! Противно.
«Полметра в ширину. Взрослый».
— Пиздец.
«Он плоть от плоти моей, Белинда. Он мой. Никто не заберет его у меня. Сейчас он умирает… от аллергии. Если со мной что?нибудь случится… присмотри за Сапфиром. Он твой брат. Ты это понимаешь?»
— Что будешь делать, Сивилла? Теперь, когда ты осталась без Тени?
«Моя Тень стала твоей, любимая».
— Бля!
«Белинда! Прекрати материться! Прошу… извини, Просто…»
— Ладно. Ты все?таки моя мать.
«Да. Господи, как же давно это было…»
— Оставь меня одну.
«Не в этой жизни, дитя мое».
Множество дорог, которыми мы прошли, чтобы попасть в этот миг: я, разделенная надвое, одна часть — в Белинде, в ее мертвом теле, оживленном моей Тенью, другая — в опустошенном мешке мяса. И, как на аукционе, тело уходит за высшую ставку. Поэтому я знаю всю историю моего ребенка — я захватила ее воспоминания. Присвоила их.
И так я покинула тело моей дочери, оставив ей свой шепот, источник ее жизни. Это была не жизнь после смерти — это была просто смерть, уцепившаяся за жизнь. Разве это преступление? Мое другое «я», мое подсознание, склонилось над телом Белинды, наблюдая, как к ней возвращается дыхание. Я позвала доктора. Он смотрел так, словно увидел на своих приборах бога — с экранов текли волны света. Прямо за ним стоял Томми.
— Сивилла, ты в порядке? — спросил он.
— Сивилла, ты в порядке? — спросил он.
— Томми, ты добрался через карту!
Я была рада его видеть, но меня угнетали более важные заботы.
— Я взял такси. Они еще ездят по городу. Но драйверы сильно злятся, Сивилла. Меня привез сюда Роберман. Он хотел…
— Томми, я занята.
Я протолкнулась мимо него к двери.
— Сивилла, я волновался. Они сказали, что Белинда умерла.
Пусть поудивляются.
Я не гордилась тем, что сделала. Не была счастлива, ничего такого. Я умерла. Сделала то, что хотела сделать Белинда. Убила себя. Более или менее. Какая разница? Промежуток между секундами? Моя Тень ушла от меня. Чем я стала? Вакуум внутри мешка сухой кожи. Я не чувствовала ничего хорошего, только нежную ласку моей Тени, хранящей жизнь Белинды.
Я двигалась, как холодная робоженщина. Мое тело плыло по коридорам больницы: пассажир любого сна, который меня захватит. Томми Голубь пошел за мной в палату Зеро. Его спящее тело было закрыто в аппарате, машина поддерживала в нем жизнь. Я уже знала это чувство. Коснулась его лба призрачной рукой, шепнула, что буду любить его вечно.
— Роберман отвез меня во Дворец Гамбо, — сказал Томми. — Мы нашли его и Крекера. Они оба арестованы. Хочешь повидаться с боссом?
Спокойное путешествие в палату Крекера. Шеф лежал, перевязанный и накачанный транками. Я приветственно плюнула в его мучнисто?белое лицо.
— Крекер выдал всё, — продолжил Том. — Он заключил неудачную сделку с Джоном Берликорном через Колумба. У босса была тайна — история преступления. Колумб знал об этом. В обмен на молчание Крекер согласился приютить жену Берликорна. Ее зовут Персефона, так? Она — причина аллергии. Крекер посадил ее в коп?фургон в Александра?парк после того, как она убила Койота. Угадай, где поселил ее Крекер? Очуметь, в отделении полиции! Цветочная девочка живет в морге, шкафчик 257. Очевидно, она привезла с собой чемодан земли из райского пера. Крекер считает, что она не может без жить без этой земли, по крайней мере долго, так что в их плане есть слабое место.
Мне нужно было на воздух. Пока я плелась наружу, Томми Голубь шел сзади меня и спрашивал, все ли со мной в порядке. Я не отвечала. Села в «Комету».
— Я уже сообщил в отделение, Сивилла, — сказал Том, опускаясь на пассажирское сиденье. — Может, уже поздно.
Боже, всегда уже поздно! Но когда мы ехали по Оксфорд?роуд, нас обогнало черное такси. За рулем я заметила черно?белого пятнистого пса?драйвера. Я увидела призрака. Том возился со своим пистолетом, так что он упустил это видение. Я ничего ему не сказала, но внутри начала отслеживать отсветы плана. Я ехала на автопилоте, руки лежали на руле, как перчатки, пока моя настоящая сущность, моя Тень, отдыхала в Белинде, совсем как та отдыхала в постели. Но с появлением Койота у меня появились цели и желания. Если я смогу поместить все детали головоломки в нужные места, то, возможно, у нас есть реальный шанс нанести ответный удар Вирту. Я смогу сохранить жизнь Сапфиру.
Снаряженные по уши копы сбились в кучу около двери морга и отчаянно принимали мужественные позы, но я видела над противогазами нахмуренные брови и нервный пот. Коридор ощетинился страхом. Новая карта довела их всех до ручки. Все время поступали донесения об автокатастрофах. Десятки людей, по нашей информации, жертвы аварий, уже погибли. Икс?кэбы еще ездили, но путешествовать никто больше не хотел. Колумб на кэб?волне не отвечал. Копы не знали, что им делать, кое?кто уже снял значок. Томми Голубь взял на себя руководство, и я была этому рада: мое тело было слишком пустым для физической драки. Томми отрегулировал ремни респиратора, а потом выбил кодовый замок на двери морга. Голубь зашел в комнату, затем я, а следом — и остальные копы. Комната была наполнена пыльцой, шарообразными организмами, которые плавали везде, как будто захватили воздух.
По стенам ползли влажные побеги. С потолка капала вода. Голубь подошел к шкафу 257. Около его дверцы витал запах плодородия.
— Это замок Крекера, Томми, — сказала я. — Нам нужен код.