Я немедленно пошла на него, невзирая на присутствие Крекера.
— Что?
— Что ты делал на похоронах Койота, Клегг?
— Сивилла… — Его дрожащий голос был приглушен респиратором. — Я не…
— Я тебя там видела. Ты мне говорил, что идти туда бессмысленно.
— Я только пытался… — начал Зеро и, несмотря на респиратор, чихнул. Как через глушитель.
Крекер заговорил за Клегга.
— Инспектор Клегг просто следил там за порядком, Джонс. Это была моя инициатива. Я боялся собачьего бунта, а с псами никто не умеет справляться лучше Клегга. Он выполнял роль охранника.
— Вы что?то от меня скрываете, — сказала я. — В пизду вас обоих. Выкладывайте все как есть.
Крекер поднимает пальцы к свежему синяку на лбу. Ему славно досталось. «Жена ударила». Извиняется. В его сжатом рту покачивается градусник. Тонкое дрожащее тело втиснуто в кожаное кресло. Он предлагает мне сесть. Я отвечаю, что лучше постою.
— Ты все еще ищешь убийцу Койота, Джонс, хотя мы выяснили, что его убил зомби.
— Вы знаете, что это не зомби, сэр. С делом как?то связана иксер Бода. Вы слышали, что Гамбо рассказывал о ее утренних передвижениях?
— Неважно, что там думает Гамбо Йо?Йо. И не важно, что думаешь ты, Джонс. Не важно даже, что думаю я. Гораздо важнее сохранить в городе мир и спокойствие. Я закрыл это дело. Клегг целиком и полностью переходит на поиски Гамбо. Мне надоело, что этот пират лезет в коп?систему. Что касается тебя…
Крекер перевел взгляд на бедного песопарня. Зеро опять чихнул на всю громкость, и Крекер грубо сказал ему:
— Я с тобой закончил, Клегг. Можешь идти. Зеро выбрался из кресла и со слезами поплелся к двери, умоляя Хозяина простить его. Когда за ним закрылась дверь, Крекер посмотрел на меня.
— Садись, Сивилла. Давай поговорим по?дружески. Я села в освободившееся кресло Клегга. Обивка еще хранила тепло его тела.
— Так вот, — начал Крекер. — Колумб уже сообщил мне, что ты была днем на похоронах Койота. Твоя «Комета» засветилась на карте именно там и именно тогда. Именно поэтому я тебя и позвал.
— Вы работаете в тесном контакте с Колумбом, сэр?
— Ты знаешь, как это бывает, Джонс… Копы и кэбы работают вместе ради общественного блага.
— Отличный лозунг, сэр, но можно ли мне узнать…
— Можно ли мне узнать, что ты делала на похоронах этого пса? Это была несанкционированная поездка.
— Клегг тоже был там.
— По моему приказу.
— Я искала драйвера Боду, сэр.
— И что нашла?
— Ничего, сэр.
— Хорошо. Просто отлично.
Крекер был растерян, я видела это в потоках дыма в его Тени. У него был от меня какой?то важный секрет, а усилия, с которыми он удерживал темную сеть на месте, причиняли его мозгу боль.
В нашем текучем мире темная сеть — это жирный стоп?сигнал, перекрытая дорога на карте, дверь, закрытая для дыма; разновидность антиваза, которую мыслитель может выставить против взгляда чужака. Руки Крекера вертели градусник, постукивали им по столу, где отдыхала закрытая папка, а потом снова засунули его в рот. Потом он вытащил его и посмотрел на шкалу. На его лице застыла хмурая гримаса.
— Я беспокоюсь, Сивилла. Очень беспокоюсь.
— У вас аллергия, сэр? — спросила я.
— Пока нет, слава богу, но у меня уже свалилось двенадцать полицейских. Ты?то сама ничего не чувствуешь?
— Ничего, чтоб не сглазить, — я постучала по его столу.
— Хорошо. Отлично. Клеггу тяжело приходится. Ты видела слезы? Как он шмыгает носом? Это не подобает защитнику правопорядка. Согласна?
— Я уверена, он делает работу как надо. Он хороший полицейский.
— Вполне, вполне.
Крекер сделал паузу, короткую, будто собираясь с мыслями.
— Можно я буду честным с тобой, Сивилла?
— Хотелось бы.
— Ты представляешь, что значит эта должность? Шеф полиции? Ты можешь себе представить, под каким давлением мне приходится работать? На мне висит много людей. Очень много людей. Я имею в виду не только преступников, еще я имею в виду власти, и общественную собачью дружину, и собственно психов?псов, и роботов, и вирт?людей, и теней. А еще всякие самозваные охранники вроде этого треклятого хиппи Гамбо. И естественно, икс?кэбы. Иногда мне кажется, что весь город лег мне на плечи. Сивилла, ты, наверное, заметила — мои плечи очень слабые. Я ничего не ответила. В окне офиса открывался вид на город, мерцающий маревом жары. Дороги плавились, дома исходили желтой порослью.
— Я чистый, естественно, — продолжал Крекер. — Ты это знаешь. Ни робо, ни пес, ни силы Тени, ни прямого доступа к Вирту. В моих жилах слишком много Плодородия 10, нельзя не признать, но кроме этого… Иногда мне кажется, что я последний настоящий человек в этом городе. Чистый человек. Сивилла… Толпа гибридов со своими проблемами надеется на копов. Поэтому я и нанимаю таких, как ты: теневых копов, робокопов, и песокопов, вроде Клегга, и вирт?копов, таких как Томми Голубь. Но мир в наши дни стал очень подвижным, текучим. Слишком текучим. Это опасно. Открываются границы между видами. Частично надо винить Плодородие 10, знаю по себе. У меня двадцать детей, и эту ораву надо содержать.
— Двадцать один.
— Что?
— Двадцать один ребенок, сэр.
— Замнем для ясности. Не хочу тебе плакаться. Трудности учат нас жизни, так ведь? А знаешь самую тяжелую из всех моих забот? Нет, нет… Это не растущий уровень преступности и это не аллергия. И даже надвигающийся собачий бунт я готов принять, я сделал карьеру на кипящих эмоциях. Нет. Больше всего меня тяготят икс?кэбы. Ага! Тебя это шокирует. Вот так. Икс?кэбы постоянно стоят за моей спиной. Естественно, я говорю о Колумбе. Но что я могу сделать? Без икс?кэбберской карты я не могу охранять порядок в этом городе. Они мое бремя. Давай говорить как есть, Сивилла… Я у них в кармане. Мы все там, все копы до единого. Ты понимаешь?