— Что он может теперь тебе сделать?
— Это по его просьбе я убил, знаете ли, и это он поставил вокруг меня этот кондом из цифр, так что я не могу назвать его…
— Что он может тебе здесь сделать? Ты в полной безопасности. Подумай над этим…
Молчание Бенни Маски, пока он взвешивает варианты…
— Хорошо, я готов, только если вы гарантируете мне свободу от черного пера. Я хочу спать в мире…
— Мир твой…
— Хорошо, получайте. Ботодом, Земляничные поляны.
— И все?
— Все, что я знаю.
Я чувствую, как Томми Голубь приготовился к выходу.
Я чувствую, как Томми Голубь приготовился к выходу.
— Подожди минутку, Том. Я чувствую еще кое?что.
— Сивилла, мы получили то, за чем пришли.
— Еще не все; У него остались кое?какие секреты. Вновь погружаюсь в цифры Бенни Маски, следуя их изгибам до самого корня. Там, среди этой алгебры, вижу имя Крекера. Список преступлений, которые Бенни совершил для шефа полиции, а потом накрыл темными сетями.
Жалкий пиздюк.
Мы с Томом вышли обратно в Карцер, имея на руках местонахождение Гамбо и доказательства вины Крекера. Сказали Бобу Клатчу: или он навсегда оставит во рту Бенни официальное голубое перо, или мы сообщим властям; Клатч перебрал в уме все варианты, осознал и взорвался дождем аллергических слез и соплей.
Мы вернулись в «Комету»; Томми подключился к иксерской карте и получил отказ на запрос о Земляничных полянах. Мол, нет такой улицы.
— Что теперь? — спросила я.
Перед нами ехала полицейская машина. Том попросил меня включить сирену, и копмашина прижалась к обочине. Том вышел из «Кометы» и пошел к копам. Предъявил свой коп?код.
— Как вас зовут, констебль?
— ПиСи Бретингтон, — ответил водитель.
— Одолжите мне на минутку ваше перо.
— Нет проблем, инспектор Голубь, — ответил дорожный коп. — А что вы делаете на улице? Достал Вирт?
Констебль засмеялся.
Но Томми не обращал на него внимания. Он засунул перо себе в глотку и вызвал Колумба по волне карты, КАКОГО ХУЯ НАДО?
В голосе Колумба явственно слышалась ярость, и Том не удержался от улыбки.
— О… прошу прощения, Колумб, что помешал вам, — сказал он, глубоко кодируя свой голос.
КАКИЕ ВОПРОСЫ, ПИСИ… ПИСИ БРЕТИНГТОН, ТАК?
— Точно, Колумб. Я хотел попросить определить, одно место.
ТЫ ВСЕ ЕЩЕ РАЗГОВАРИВАЕШЬ СО МНОЙ?
— Естественно. Вы же — Король кэбов.
ТЫ НЕ СЛУШАЕШЬ ГАМБО ЙО?ЙО?
— Сроду не настраивался на эту пиратскую дрянь.
ОН РАСПРОСТРАНЯЕТ ОБО МНЕ УЖАСНЫЕ СЛУХИ.
— Он просто врун. Колумб, детка, ты найдешь мне место? Земляничные поляны? Там творится какая?то фигня, а я не могу вспомнить, куда поворачивать — налево или направо.
НЕТ ТАКОЙ ДОРОГИ — ЗЕМЛЯНИЧНЫЕ ПОЛЯНЫ.
— Пса в душу, опять ложный вызов.
НЕ ОТРУБАЙСЯ, ПИСИ БРЕТИНГТОН. ЕСТЬ КОЕ?ЧТО. СЕЙЧАС, ПОДКЛЮЧУСЬ К КАРТЕ… НАШЕЛ. ЗЕМЛЯНИЧНЫЕ ПОЛЯНЫ — НОВАЯ ДОРОГА.
— Насколько новая?
ЕЙ ДЕВЯТЬ ЛЕТ.
— Девять лет. Не сказать, что совсем новая.
НЕ НОВАЯ? СТРАННО.
В голосе Колумба слышна еще уловимая дрожь сомнения.
— Там есть Ботодом, на Земляничных полянах?
СЕЙЧАС ПОДКЛЮЧУСЬ… НЕТ, НЕТУ. НЕТ ТАКОГО ДОМА.
— А что вообще там есть?
СЕЙЧАС ПОДКЛЮЧУСЬ… НА ЗЕМЛЯНИЧНЫХ ПОЛЯНАХ НЕТ ПОСТРОЕК.
— Есть что?нибудь по Ботодому?
СЕЙЧАС… ДА, НАШЕЛ БОТОДОМ, ЗАРЕГИСТРИРОВАН В АРДВИКСКОЙ ИНДУСТРИАЛЬНОЙ ЗОНЕ… НИЧЕГО ОБЩЕГО С ЗЕМЛЯНИЧНЫМИ ПОЛЯНАМИ, ЖИТЕЛЕЙ НЕТ. В ЧЕМ ПРИКОЛ, ПИСИ БРЕНИНГТОН?
— Похоже, у меня тухлый след, Колумб. Небось, какой?нибудь виртер.
Томми закончил сеанс связи и пошел обратно к моей машине.
— Поехали, Джонс. Ардвикская зона.
— Думаешь, это было умно, Том?
— Думаю, у нас фора в несколько минут.
Я бросила «Пылающую комету» вперед.
Белинда плавает в подземной воде; ее обнаженная плоть полностью покрыта вытатуированными улицами. Только на лице у нее нет карты. Она только что закончила обривать налысо голову и лобок, на бортике бассейна лежат тюбик бритвенного ваза и «жиллетт» для женщин.
Рядом с ними стоит стакан, который Белинда взяла на кухне Гамбо, еще недавно наполненный «апельсиновым елеем», а теперь пустой. И ее рюкзак, внутри которого отдыхает бутылка «бумера», позаимствованная у Кантри Джо. Белинда — словно плавучая карта на волнах отчаяния. Этой ночью Ванита?Ванита отвезла ее в Волшебном Автобусе на Элдерли?эдж. Там Белинда подобрала Тошку, слегка помятого и поцарапанного после приключений в Черном Меркурии. После того как они пересекли границу, Белинда напряглась и застыла за рулем, но загруженная Гамбо Кривая дорожка сработала отлично: Белинду в упор не замечали сотни икс?кэбов, мимо которых она проезжала. Они вообще не регистрировали ее присутствие. Она стала тайным драйвером. Гамбо злился на нее за то, что она стреляла в Колумба, он сказал, что эти Пули им еще дорого обойдутся. Но в то же время его немало впечатлил рассказ Белинды про рай в Вирте.
— Наука открыла Эдем! — вопил он.
Белинде надо было вести передачу в 7:00. Она не могла сопротивляться. Не Гамбо загнал ее в угол, она сама себя загнала. Она устала. Устала удивляться и путешествовать, устала от дорог, уходящих в никуда. Она нашла убийцу Койота, но ничего не смогла сделать. Гамбо облазил все возможные волны в городе, пытаясь найти след девочки по имени Персефона, и не нашел ничего. Перед Виртом оказались бессильны даже пули. Каким образом молодая никудышная дронт может бороться со снами? Ей пришла в голову мысль, что она плывет по краю. Прочь от края, низвергнуться в сон, от которого нет пробуждения!