— Ты знаешь?
— Ну конечно, суперсладкая. Погоди. Запись почти кончилась… — Гамбо щелкает переключателем на старом студийном микрофоне и начинает комментарий, пока затихает музыка. Самодельные усилители частот преобразуют голос в густой бас, несмотря на одолевающие Гамбо порывы к чиханию. А прежде чем заговорить, он засовывает в рот сине?серебряное перо:
— Извините. У нас были «Битлз», а теперь с вами Гамбо Йо?Йо с особыми новостями. Сегодня со мной на волне в гостях таинственная звезда. Сейчас мы послушаем «Пинков», альбом «Волынщик у врат зари», весь целиком, люди, а старый Док пока поболтает со своим гостем. Наш автобус вернется к вам как можно скорее с последними известиями про беглого иксера. Ооооопа! Кажется, тут я проговорился. Истинная правда, обожаю распускать язык.
Ванита?Ванита опускает иголку на дорожку в виниле. Настоящий проигрыватель времен шестидесятых, компактный, чувствительный, басовые частоты усилены с помощью наворотов, описанных в номерах «Популярной вирт?механики». Провода от развернутой задней стенки деки ведут к усилителям с перьями, воткнутыми в некоторые разъемы. На стенах комнаты волнами света переливаются высокие частоты и басы. На шкаф с пластинками водружен самодельный счетчик пыльцы, собранный из радиоламп и перьев. Показание: 1594 и продолжает повышаться.
— Ты поняла, что делать? — спрашивает Гамбо.
— Ну, я же здесь.
— Вам следует выразить некоторое уважение, мадам, — говорит Ванита. — Не многих принимают во Дворце Гамбо.
Вода не знает, что сказать. Музыка оплетает ее стягивающими волнами наслаждения. Она никак не может поверить, что знаменитое хай?тековое звучание Гамбо достигается на железе такого низкого качества, и говорит ему об этом. Гамбо, кажется, и не собирается отвечать; его крыша уже улетела в неведомые дали. Он медленно покачивается, как змея.
— Гамбо любит как проще, — сообщает ей Ванита, танцуя в новом, более свободном ритме.
— Зачем нужно это сине?серебряное перо?
— Это Вишневый торчок. Собственное изобретение Гамбо. Понимаешь, он в полном улете двадцать четыре часа в сутки. Будь уверена, он без перерывов торчит с тысяча девятьсот шестьдесят шестого, а тогда он еще даже не родился. Вишневый торчок помогает ему на минутку затормозиться.
— О Боже!
— А ты думала наоборот, ага?
— Он в самом деле может мне помочь, Ванита?
— Детка, гораздо лучше, чем кто?либо другой. Гамбо слушал их разговор, лежа на полу; его глаза смотрели в другой, тихий мир.
Гамбо слушал их разговор, лежа на полу; его глаза смотрели в другой, тихий мир. Теперь пальцы Гамбо лениво тянутся к перу Вишневого торчка. Он облизывает его и говорит:
— Все, что ты тут видишь, Бода, — настоящая техника шестидесятых. Конечно, вся переделанная под футуристические стандарты, но все?таки я считаю, что это потерянное десятилетие было самым лучшим. Ты что?нибудь знаешь про те времена, иксер?
— Не очень много.
— Это было время хэппенингов, время цветов. Время перемен. Поэтому мне так нравится аллергия, несмотря на ее опасность. Цветы возвращаются, мир начинает шевелиться. Город, блядь, наконец пустил сок.
— Ты не мог бы рассказать о моем прошлом?
— Сейчас доберемся. Йо?йо! Аааааааапчхххххи!!!!
— Gesundheit (Будь здоров, нем.), — говорит Ванита?Ванита.
— Спасибо. Красота. — Гамбо поводит руками, и спроецированные изображения переходят в длинные цепочки слов послания, которое появляется на стене. История Боды. — Я стырил это из кэб?архивов. Интересное чтиво, сладкая… — И Йо?Йо снова отключается.
Бода читает на стене свое прошлое. Настоящее имя: Белинда Джонс. Особенности: тень и дронт. Дата, место рождения. Мать: Сивилла Джонс. Профессия матери: теневой коп.
— Моя мать — коп.
Гамбо снова колбасит. За него говорит Ванита:
— Она на самом деле теневой коп. А теперь в программе — дочь копа. Гамбо оно в кайф, точно тебе говорю.
— Мы жили на Виктория?парк?
— Кэб?архивы никогда не врут. Бода смотрит на Ваниту.
— Ну… очень редко, детка.
— Моя мать еще живет там?
— Легко можно выяснить, Бода. Или лучше называть тебя Белинда?
Секунда на размышление.
— Белинда.
— Белинда, Белинда! — кричит обдолбанный непогрешимый Гамбо. — Зашибись! С возвращением. — Гамбо вновь отводит руки, и иксерская история растворяется в музыке «Пинк Флойд».
— Не волнуйся. Узнать Гамбо — значит сразу его полюбить, — говорит Ванита. — Ну, и какие ощущения?
— В том?то и проблема… что я не могу разобраться. Такое чувство, что я растратила всю жизнь на воспоминания ни о чем. Хочется, чтобы со мной была карта. Без нее я все время чувствую себя потерянной.
— Поэтому ты и пришла к нам?
— Я хочу найти убийцу Койота. Теперь это мое дело. И чтобы сделать его, мне понадобится карта.
— Что ты успела узнать?
— Так на самом деле вы не думали, что я убийца?
— Гамбо знает, что ты не убийца, Бода. Он прошелся по архивам «Икс?кэба». Официальное подтверждение от Гамбо. Колумб обманул копов.
— Смерть Койота как?то связана с пыльцой.
— Мы знаем,
— Колумб — тоже.
— Тем лучше. Гамбо подозревает, что Крекер тоже приложил к этому руку.
Появляется фотография Крекера, спроецированная на дрожащую стену из головы Гамбо.
— Я его знаю, — говорит Белинда. — Пассажир сказал, что его зовут Девиль. Это Крекер?