— Какие у нас шансы, Том? — протянул он. — Как избавиться от аллергии? От этой новой карты?
— Думаю, никак. Для этого нужно добраться до Джона Берликорна.
— И как до него добраться? — спросила я.
— Да никак. Пьяный Можжевельник хорошо защищен. Чтобы попасть в райское перо, тебе пришлось бы умереть. Такой ритуал, Сивилла; Как со Святым Георгом английским. Нужно умереть, а потом родиться заново в Вирте.
— Хочешь сказать, у нас уже ничего не получится? — спросил Зеро.
— Не только. Я боюсь за Манчестер, за весь мир. Всю реальность. Боюсь, что реальный мир обречен.
— Чего?
Это Зеро.
— Я не вижу никакого выхода. Дверь закрыта.
В 16:00 нам позвонил Джей Лигаль из Манчестерского университета. Что?то у него там такое, на что нам стоит посмотреть.
Я решила пойти, Томми тоже. Зеро, однако, заявил, что у него есть более важные дела.
Итак, Том и я поехали на встречу с Лигалем в университете. Вирт и Тень. Ехать было просто — после того, как Гамбо и Белинде не удалось уничтожить источник аллергии, улицы опять обезлюдели. Лигаль взволнованно бегал туда?сюда по корпусу, ни на секунду не оставляя респиратор. На его пути повсюду раскрывались странно перекрученные цветы.
— Что случилось? — спросила я.
— Давайте я вам покажу.
Второй полет за этот день — на этот раз в вертолете, принадлежащем факультету. Кабина была заполнена приборами. Вел Лигаль. Мы с Томом втиснулись на пассажирское место. Мы поднялись в воздух над городом; присутствие вирта меня уже не напрягало. Наверное, я уже вылечилась или что?то в этом роде.
— Лучший способ изучения изменений в растительном мире — осмотр территории с воздуха, — говорил Лигаль. — Эти приборы используются для наблюдения за распространением видов растений. Посмотрите вниз. Что вы видите?
Я посмотрела в иллюминатор. Подо мной мозаикой раскинулись улицы Манчестера. Было ясно видно, как носятся, меняя форму, облака пыльцы.
— Похоже, движение беспорядочное, — сказала я.
Лигаль засмеялся.
— Так и должно быть. Пыльца разносится ветром, а ветер, естественно, дует куда придется. Посмотрите так.
Он передал Тому и мне очки, подключенные к системе анализа информации вертолета. В них было видно, что распределение пыльцы четко подчиняется определенной системе.
— Вирт?Христос! — выдохнул Том.
— Вот?вот, — сказал Лигаль. — Эту пыльцу разносит не ветер.
Когда я посмотрела сквозь очки, стало очевидно, что облака пыльцы растягиваются точно по линиям, каждая из которых соответствует одной из манчестерских улиц.
Так разворачивалась новая карта.
В 16:37 того же дня Зеро Клегг явился в отделение. Без стука он вошел в кабинет Крекера и положил на стол заявление об уходе, не сказав бывшему хозяину ни слова. В 16:40 он уже вышел на улицу и направился через парковку к своей машине. Позже дежурный припомнит, что движения песокопа были очень медленными по сравнению с его обычной бодрой походкой. Тогда он посчитал, что так на него действует аллергия.
Дежурный видел, что перед тем, как сесть в машину, Клегг снял респиратор.
В 17:30 я вернулась домой, одна. Лигаль посадил вертолет, и Том сразу ушел домой. Нам, в общем?то, не о чем было говорить. Мы совершенно не в силах были повлиять на события.
За неполные последние сутки линчевали еще десять дронтов.
Я ухаживала за Сапфиром со всей возможной нежностью, выпила еще вина и повалилась спать на диван. Мне снились сны, наполненные зеленым. Да нет, не сны, какие у меня могут быть сны? Просто остатки впечатлений от путешествия в Вирт. Моя Тень никак не могла вернуться из жарких, сырых, темных пространств. В лесу моя дочь попала в ловушку: вокруг нее толстые змееобразные стебли оборачивались. Я ничем не могла ей помочь. Сквозь сон плыли узоры из пыльцы — изображения, которые я видела на образцах Лигаля и когда летала над городом. Смерть моей дочери отметил похоронный звон. Телефон прервал мои грезы. Глаза попытались сфокусироваться на часах. Из комнаты звал Сапфир. Часы тоже, размытые цифры — 7:42. Сейчас еще суббота?
Что еще может произойти за один день? Я взяла трубку. Звонил Голубь…
— Клегг попался псам.
Господи!
В Манчестерскую королевскую больницу. «Пылающая комета» оставляла на дороге шлейф дыма. Не, хочу ни о чем думать.
Зеро лежал на опрятной койке, лицо его было закрыто кислородной маской. Он был такой красивый, просто спал и смотрел в какой?то другой мир. Над ним дежурили врач и ветеринар.
— Вы что?нибудь ему сделали? — требовательно спросила я.
— Вы что?нибудь ему сделали? — требовательно спросила я.
Они смогли только промолчать.
— Сивилла…
Томми пытался заговорить со мной. Выглядел он коп?дерьмово.
— Что произошло? — спросила я.
— Он снял респиратор.
— И…
— Его поймали уличные псы.
Дерьмо. Полное дерьмо. Зачем ему это понадобилось? Зеро Клегг. Лучший песокоп всех времен. Ладно, пусть уличные псы считали его предателем. Но зачем доводить до такого?
— Он появлялся в отделении в 16:37, — сказал Голубь.
— И?
— Сказал, что пойдет домой, в свою конуру.
— Клегг не мог назвать свой дом конурой.
— Сивилла, Клегг подал заявление об уходе.
— Что?
— И когда уходил, снял респиратор.
— И его никто не остановил?
— Сивилла… Что они могли сделать? Ходить без респиратора — это не преступление.