В холле у конторки расписывалась в книге гостья. Жгучая брюнетка в модном платье цвета «гиацин-виолетт», с мантильей анхуэсского покроя. У ног брюнетки громоздился багаж: пара скромных баулов и шляпная коробка. Рядом с багажом сидел, охраняя, мордастый пес.
Анри моргнула, но дама с собачкой никуда не исчезли.
В особенности — собачка.
Крупный кобель породы са-пэй.
SPATIUM VI. СТРАЖ ГРОБНИЦ, или СИНОПСИС АРХИВОВ ТИХОГО ТРИБУНАЛА
«Голова — груша или дыня, тяжела и кругла у основания.
Ухо -раковина морского моллюска а-ах; невелико и плотно.
Нос — мотылек син-синдриль, широк и туп.
Задние лапы — «опора водяного жеребца»; мощны, толсты и прямы.
Передние лапы — «угроза синего дракона»; расставлены широко, прославляя грудь исполина.
Спина — «панцирь креветки»; сильна и гибка, без провалов за холкой…»
Трактат «Са-пэй: страж гробниц», раздел «Чистота крови».
В свитках «Похождений, увитых славой» говорится, что первого са-пэя вывел Лучший-из-Людей, персонаж верований южных и центральных областей Ла-Ланга. Нарядив вскормленную волчьим молоком овчарку в шкуру, снятую с бегемотихи, Лучший-из-Людей волшебным способом обманул Деда Рек, мистического гиппопотама, подсунув ему собаку вместо Большой Берты, любимой жены Деда. Родившегося таким образом пса-великана герой свел с наполовину живой, наполовину каменной статуей Суки Талелы, охранявшей вход в преисподнюю, дабы злые духи и неприкаянные души не могли вырваться наружу.
Получив в итоге двух щенков, Лю и Мэйнян, сражавшихся бок о бок с хозяином против якшей-людоедов в горах Ой-Вэй и защищавших тыл Лучшего-из-Людей в баталиях с Мертвыми Носильщиками Риса.
Многочисленный помет Лю и Мэйнян дал начало породе са-пэй.
Многочисленный помет Лю и Мэйнян дал начало породе са-пэй.
От овчарки эти собаки взяли преданность и отвагу, от Деда Рек — силу и спокойствие духа, а от Суки Талелы — взгляд, проницающий завесы, и дар разить неуязвимых. Шкура в складках осталась им на память про обман, при помощи которого они появились на свет.
Впрочем, это дела давние и спорные. По сей день неизвестно, какая половина у статуи Суки Талелы была живой, а какая — высечена резчиком У из пористого мрамора, из-за чего способность Талелы к деторождению подвергается сомнению мудрецами Вербной Академии.
Несомненно другое: если во время похорон родственники или односельчане умершего имели подозрение, что труп, накопив в земле жизненную энергию, однажды может самовольно встать для подвигов, — в могилу клали статуэтку са-пэя, дабы охранял. Позднее обычай распространился повсеместно. Фигурки собак, сделанные из глины, фарфора и серебра, начали класть в склепы и усыпальницы, чтобы прахом не сумел воспользоваться коварный некромант или заклинатель.
А живого са-пэя мог позволить себе редкий счастливчик.
«Язык — небо летней ночи, с пятнами тумана.
Анус — взор аскета, уставленный в небо.
Хвост — коврижка, поданная голодному милосердным.
Пясть — головка чеснока; толста, тверда, пальцы отходят в стороны, подобно долькам.
Небо — черепица, велика и кругла.
Морда — старик-отшельник, весь в морщинах…»
Трактат «Са-пэй: страж гробниц», раздел «Чистота крови».
В Реттии о са-пэях знали мало.
Слухи, сплетни, сказки. Привезенные с востока трактаты: цветистые, поэтичные и маловразумительные для цивилизованного читателя. Рабочие записи собаководов Пер-гамбада, граничащего с Ла-Лангом, — написанные тайным языком, где каждая метафора была оборотнем. Эпос, живописующий похождения Лучшего-из-Людей, его гибель с последующим расчленением и страшную месть Лю с Мэйнян, когда верные собаки добрались до погубителей возлюбленного господина. Особенно впечатлял фрагмент, где зубастые брат с сестрой, разорвав врагов на клочки, отправились за их подлыми душами в царство мертвых — дабы вечно гонять мерзавцев по топям преисподней.
Короче, беспросветный туман, в котором искатель правды мог блуждать всю жизнь и даже получать от скитаний удовольствие.
Первого в Реттии кобеля по кличке Лю, матерого зверя темно-рыжего окраса, завела себе Нана Сэркис, бабка Месропа Сэркиса, тогда еще человека молодого, вольного некролога по найму, а никак не председателя Тихого Трибунала. Сдавая пса для вязки, ибо скоро в королевстве появилась дюжина сук, более дешевых, а потому более доступных покупателям, Толстуха Нана серьезно поправила финансовое положение семьи. Ей предлагали целое состояние за дневник, где были описаны многолетние наблюдения за кобелем, но Нана отказалась. Магистр планшетирования, опытная заклинательница духов, она хорошо понимала опасность широкого распространения са-пэев.
И ратовала за запрет свободной продажи этих собак кому угодно.
«Сейчас, — писала Нана в «Реттийском вестнике», распространяемом исключительно в среде магов высшей квалификации, — когда порода редка в наших краях, когда глупцы охотятся с са-пэями на кабанов и мангуст, трусы усаживают псов на цепь для охраны жилища, а отдельные мерзавцы используют чудесных собак для незаконных боев и обогащения, мы должны сказать решительное «нет» возможности допуска случайных людей к тайным знаниям о породе».
Под случайными людьми Толстуха Нана понимала большую часть человечества, включая многих своих коллег.
Под случайными людьми Толстуха Нана понимала большую часть человечества, включая многих своих коллег.