— Я этого не видел! — отрезает упорный Десс.
В этот момент раздаётся голос Мола. Первый пилот занят своими прямыми профессиональными обязанностями в ходовой рубке, но, конечно же, по-прежнему активно участвует в «конференции»:
— Вот именно — ксенолог. Сол, ну одиннадцатый так одиннадцатый. Ты предлагаешь кому-нибудь из нас экстренно выучиться? Ррри, к примеру, или вот Деструктору. Десс, хочешь быть ксенологом?
«Я слышу, слышу, Мол», — хочу прокомментировать я, но молчу. Пусть решают сами. Бабуля мне своё мнение уже выразительной мимикой показала. Она — за.
«Пусть подпишет временный контракт, — говорят мне движения её ушей и ноздрей, — а там посмотрим. Первый же месяц покажет, стоит чего путного этот высокоучёный шибздик, или ни фига не стоит. Если мы, конечно, через месяц сами живы будем…»
— А он и так в некотором смысле ксенолог, — замечает Фан. Подразумевая Урга. Как на мой вкус, Турбо достаточно тонко шутит. Но — ведь в каждой шутке содержится доля… вот-вот.
— Записочку, конечно, Марихуана ему классную на пижмак прицепил, — говорит мне конфиденциально Бабуля, и тут же — не менее конфиденциально Кэпу Йо говорит, по его личному подканалу: — Ну, вы там решайте насчёт одиннадцатого, а мы будем охмурять экскалибурцев, реставраторов этих хреновых. В свете решений, так сказать, нашего дружного коллектива. Проведённую сетевую конференцию считаю содержательной. Личное мнение, Бранко. Чует мой носяра, что этот монархист действительно способен хорошо заплатить, но разве это главное… Однако что-то мне в нём не нравится, ох, не нравится. Дерьмецо некое ощущается… Несмотря на его патологическую преданность памяти увы покойного братца.
Дерьмецо некое ощущается… Несмотря на его патологическую преданность памяти увы покойного братца. Ну, будем посмотреть. Конец связи. Выхожу.
Я бросаю ещё один взгляд на записку, прицепленную Марихуаной одиннадцатому лишнему на грудь:
«Пожалуйста, прошу никого ЭТО не трогать. Мол.»
Её изображение нам с Бабулей демонстрируют головидеосенсоры башки киберуборщика, что по команде Сети «Пожирателя» крутится там поблизости.
И тоже отключаюсь.
Мы с Бабулей переглядываемся, и она ворчит:
— Ну, потопали реставраторов дурить, в лице ихнего холодноглазого дедули Джима. Одного не могу я понять, и вот в чём дерьмецо-то я чую — на кой хрен этому гадскому талисману сдались именно вольные торговцы, и второй раз именно — МЫ??? Такое ощущение, знаешь, малыш, что этот талисман хр-ренов — будто засланный свыше. По наши грешные души…
* * *
— Извините, но я действительно вынужден подержать вас в карантине, пока не удостоверюсь, что за вами следили агенты Ревмагсовета.
Он ещё и извиняется, поди ж ты!
— И долго подержать? — спокойно интересуется Ба.
— Надеюсь, не очень.
И надежды милорда оправдались. Хотя его изысканным гостеприимством нам всё-таки немало довелось попользоваться. Почти половину суток. Я совершенно не думал, что нас могут умертвить, за годы космических похождений привык уж, что все вокруг только и жаждут этого. Почему-то я думал о типчике, что странным образом появился на «ПП». И к моменту нашего освобождения из плена уже находился на корабле дхоррову уйму времени; почти что всю эту самую половину суток.
Но ещё до того, как мы с Ба вернулись на «Пожиратель», нам предстояло добазариться с Джимми… В итоге — ударили по рукам и подписали контракт, состоящий из трёх пунктов. Добавлять четвёртый Ба сочла бессмысленным, только дилетантски-простенькое примечание соорудила. Это было воистину нетипично. Обычно она казуистически наворачивает кучу формулировок, чтобы всегда иметь запасные выходы.
Но с Джимми, этим супердедом, не очень-то хвостом покрутишь. Похоже, Ба ощутила собственное бессилие. Едва ли не впервые в половозрелой жизни, с того светлого дня, как прорвалась из дремучей чащи на кирутианский космодром. Обторговал её Джимми, что да, то да. Конечно, если считать нож, приставленный к горлу, рекламно-торговым приёмом…
И тут появился Майкл. Мы только-только за стол сели, по приглашению Джимми, обедать.
Кузен потерянного принца-наследника, значит. Родной сынок Джимми, весь в папашу псих — не стремящийся влезть на Трон и опоясаться Мечом.
Майк мне с первого взгляда понравился. Крутой хлопец. Такому в рот не клади палец, отхватит вместе с ладонью, и вдобавок руку отчекрыжит. Чем-то на меня похож (не внешне, а «боевитостью и духовитостью», которые, по выражению Бабули, «аж прут»). К тому же практически ровесник мне.
Папуля Джимми представил его нам, нас — ему, и сынуля:
— Доброго базара! — поздоровался с нами.
Уважил, молодец.
А Бабуле ещё и лапку чмокнул, левую среднюю. Бабуля сразу к нему прониклась. А когда он уселся напротив неё и начал галантно пододвигать всякие вкуснючие штуковины, аж растаяла.
Тьфу, противно смотреть. Этот изысканный хлыщ мне уже не казался таким симпатичным, как минуту назад… Бабуля воодушевлённо слопала всё, что он ей пододвинул, и слопала бы вчетверо больше, но уже ничего не осталось.
Вообще мне этот аристократический обедец понравился. Сервис выше всяких похвал. Чинно этак, по заведённому ритуалу, бесшумно движущиеся дворецкие, или кто они там?.. и подобранные одна к одной в масть, как сочетание тонов мебели и стен, потрясающие девочки-блондиночки. Они дежурили у спинок кресел, на случай — подать там гостю чего или с ложечки покормить, приспичит ему вдруг блажь этакая…