В шахте что-то прорычало и створ… не открылся.
— Ган, Энджи, вы этого не видели. Разберёмся с проблемами — починю, — произнёс Фан тоном самоуверенного субъекта, полностью владеющего ситуацией. После выжидательной паузы: — Ты, турок, ждёшь особого приказания? — сказал он транспортёру.
— Я тебе за турка яйца отрэжу! — отозвались ретрансляторы голосом Янычара.
— Они ему — и ни к чему! — чистенько, безо всяких техно-слэнгов, да к тому же почти в рифму, произнёс из своего ангара гад-киборг.
— Тоже мне, знаток человеческой сексуальности выискался, — парировал китаец и повторил, обращаясь к транспортёру. Или всё же к Сети? Точно, к ней. — Тебе особое приказание требуется? Какая махровая тупость! Ну, скажи мне, почему встал транспортёр. У нас, по-твоему, грузовой лифт в единственном экземпляре?!
— Это самый рациональный путь к Малому Полигону, — ответил бесплотный безжизненный голос.
— Я тебя собственноручно вирусами напичкаю! У тебя будут кошмарные простуда, ломота и головная боль, и ты пожалеешь о том, что существуешь в этом воплощении! Вместе с Номи их склепаю, напичкаю же исключительно самолично. — Кровожадно, абсолютно не по дзеновски, пообещал Фан. — Ты предлагаешь сию же минуту мне залезть в шахту и заняться своими непосредственными обязанностями? А с экипажем ПэПэ пусть творится всё, что Тьме угодно?
— Рухлядь у вас на «Пожирателе Пространства» стоит. — Отстранённо, словно не имея никакого отношения к кораблю, заявил Ганнибал. — Предлагаю выкинуть её на свалку. Устаревшие мозги, тупые. — Сделано заявление было абсолютно нормальным человеческим языком.
— Мне кажется, что Киберпанк всё это время симулировал. — Отозвался Марихуана.
— Шизофрэником прикидывался. — Добавил Абдур.
— Вы где? — спросил Фан.
— Я уже практически на месте. — Проинформировал остальных объект моих былых дипломных изысканий. Пунктуальный Мол выполнял свои функции без сбоев.
— Лингвистически аудировать адекватно вашему восприятию я могу исключительно в ситуации помутнения процессоров, — стал оправдываться Ган.
Фан снова обратился к Сети. Говорил он с ней, как к безвозвратно тупым существом:
— Транс-пор-тёру необ-хо-димо сле-до-вать к шах-те ближайше-го грузо-во-го лифта.
Говорил он с ней, как к безвозвратно тупым существом:
— Транс-пор-тёру необ-хо-димо сле-до-вать к шах-те ближайше-го грузо-во-го лифта. А за-тем к малому поли-го-ну. Яс-но?
— Ясно. — Подтвердила Сеть.
— А Большой Полигон есть? — поинтересовался я.
Лифт, при помощи которого Фан и я собирались покинуть уровень, по-видимому использовался эпизодически. Причём давным-давно — в светлом освоякско-армейском прошлом нынешнего Вольного Торговца.
Когда мы въехали внутрь, Фан в очередной раз ткнул «пэпэшную» Сеть носом в очевидное. Её виртуальным носом в её же неизбывную, непроходимую тупость:
— Вруби немедленно свет или я сейчас вернусь, найду самый главный рубильник и тебя вырублю.
Как я понял, слово «рубильник» использовано было аллегорически. И в эту секунду поступил ответ Турбо на мой вопрос:
— Большой — есть. Такой здоровенный модулище. Отдельно цепляемый. Мы его в аренду сда…
Лучше бы свет не включался, леший-пеший!
Из нагромождений металлического, пластмассового, эрзац-древесного мусора, из камня и костей, из мотков проволоки и гнилых огрызков шлангов… в дальних углах было сооружено несколько гнёзд полуразумных чернораттов. Крысоиды эти — неизбывные пассажиры всякой путешествующей посудины.
В одном из гнёзд послышался шорох, и на нас, опережая всякую попытку сопротивления, бросились ратты. Несколько громадных, длиной сантиметров в пятьдесят, чёрных с синеватой холкой самцов. Нам стало не до шуток: кто знал, что не следовало оставлять оружие в бардачке транспортёра? Не я — точно.
Справиться с этими тварями врукопашную являлось занятием практически безнадёжным. Если ты, конечно, не Папашка Ург или не ещё какой монстр-убийца. Создав которого, мать-природа посмотрела на собственное детище и наверняка ужаснулась. Вот и в случае с крысоидами мать-природа не могла не ужаснуться. Хотя некоторые полагают, что в появлении на свет чернораттов — повинна не одна она. Вину разделяют её наиужаснейшие порождения — то есть человеки.
Эти «некоторые» аргументируют тем, что родина у нас, человеков, и у тварей — общая. Земля. А возникновение тварей, дескать, связано с аварией на одной из допотопных маломощных атомных электростанций. После катастрофы образовалась зона отчуждения — закрытая территория тридцатикилометрового диаметра. В ней-то мерзкие мутанты и возникли. Тысячу лет прятались, таились, затем дождались начала космической эры, первой волны освоения, и проникли чуть ли не самый первый звездолёт… Но я в эту версию не верю: слишком примитивное толкование.
Безнадёжность нашего положения объяснялась тем, что каждая из тварей являла собой комок мышц, покрытый сверху роговыми пластинками; зубы у тварей мало того, что металл прогрызают, ещё и жутко ядовитые вдобавок; живучесть невообразимая — отрезанная голова ещё минут сорок кусаться будет, а тело в гнездо возвращается, если сумеет, и ждёт, пока голова снова отрастёт.