— Для историков наша эра — обетованный рай. Потому что в файлах ведь многое, если не всё, сохраняется, если не уничтожать информацию специально и целенаправленно… это ж не на папирусе и не на бумаге хранить… — с умным видом предваряю я свой рассказ полнейшей очевидностью, и начинаю экскалибурца просвещать:
— Сэмэн Вырубец был офицером-освоЯком, членом экипажа великотризубского дальнего разведчика «Чайка-948.3601». Звездолёта-первоокрывателя планеты, позднее названной Стэпом. С первого орбитального взгляда было ясно — удача! Проведя обзорный сканнинг, опустив на поверхность маяк и блок-модуль исследовательской станции, корабль отправился дальше. Планета казалась очень даже подходящей для обитания человеков и метаболически схожих с ними существ. Так что на станции оставили команду: троих великотризубян-учёных, двоих мальнаранцев-учёных, двоих пунганиан-солдат, одну селестинку для психофизиологической разгрузки, и Вырубца в качестве начальника. Номерная «Чайка» в тот рейс больше но одной подходящей нам планеты не отыскала, но разведчики присмотрели парочку миров, подходящих для несхожих биовидов, представителям которым можно было с выгодой продать координаты и данные… К моменту возвращения корабля из всех оставленных на станции выжили лишь трое. Вырубец, Б'борл, один из мальнаранцев, и селестинка. Селестинка та, вероятно, единственная за всю новую историю планеты особа, видевшая «мелькнувшую спину дхорра» и оставшаяся после этого живой. Правда, она безнадёжно свихнулась… Вырубец и мальнаранец остались в здравом рассудке. Относительно здравом, конечно! Хотел бы я посмотреть на типов, угрохавших около сотни дхорров, но психологически оставшихся в точности такими же, какими были до того, как добыли первую шкуру! Эти двое очень-очень хотели выжить — и выжили. Так вот… В общем и целом, именно так началось многовековое великое противостояние человеков и дхорров.
Я завершаю пояснительный экскурс в историю освоения, и невольно думаю:
«Завершится ли оно когда-либо? Это беспощадное противостояние, унёсшее тысячи и тысячи жизней… которое отчасти длится и по той причине, что всё, творящееся в целинной степи, безразлично тем потомкам переселенцев, которые прекратили кочевать. Осели в городах и крупных сэлах, имеющих производственный и научный потенциал, слепленный из остатков былого великотризубского могущества и крох сладымарской высочайшей технологии…»
— Благодарю, — чуть опускает подбородок милорд, а хулиганка Ррри вновь тычет Джимми в самое существо обсуждаемой проблемы.
Требует уединения. Нагло и беспардонно, используя жаргонную часть лексикона. Она ведь баба насквозь нонконформистская и бесповоротно брутальная, воспитанная не утончёнными гувернантками, а самым что ни на есть дремучим лесом.
(Я, между прочим, так и не закурил, увлечённый экскурсом; повертел пачку в руках и спрятал обратно.)
— Ох, и утомили меня эти хитромудрые реставрационные расклады, ох-хо-хо, — вздыхаю я, когда с милостивого разрешения хозяина мы с Ба накрываемся защитным силовым коконом.
Для этого используется один из наших полезных приборчиков; он образует некое подобие уединённой кабинки прямо посреди центрального ангара милордовых личных танжер-бетянских апартаментов; именно сюда нас доставил дедуля Джимми на своём лимузине.
— И не говори, малыш!
— Ба, ты всерьёз насчёт отказа от фиксированной платы? Или это убойная домашняя заготовка?
— Я всерьёз. Он из тех, кто выполняет обещания. Правда, из таких типов почти невозможно обещание вышибить, но уж если раз в полжизни расщедрятся — выполнят. Не сомневайся.
— Шантаж ведь, Ба-а! — едва не подпрыгиваю я, взмолившись.
— Согласна. Но чует мой нос — иного выбора у нас нет. Я ничего не ощущаю субъективно, однако Джимми явно не врёт, насчёт этого сучьего талисмана, избравшего нас носителями. И всякая мутотень нас подстерегает впереди. Слыхал, что он базарил?.. Ка-ак зачнёт в нас всех проклёвываться нечто… Узнать бы, где эта пакость к «Пожирателю» прицепилась… и как…
— И что она из себя представляет…
— Вот-вот. Не скажет ведь, стервец среброгривый. Ну что, выходим в корсеть Папы, будем испрашивать мнения демократического большинства?
Я энергично киваю.
— Эй, народ, вы всё слыхали? — спрашивает Ба, машинально поворачиваясь мордой к левому верхнему плечу, в которое у неё имплантирован ещё один суперпробойник.
— Почти. — Раздаётся спокойный голос Кэпа Йо. — Мы в общих чертах с тобой согласны, Ррри. Одно замечание — если нам придётся отправиться ЗА пределы, то нам очень даже не помешал бы какой-нибудь проффи типа ксенолога. От Запределья чего угодно ждать можно, в ещё большей степени, чем от чёртовых ОПределов. Кто знает, с какими неведомыми монстрами нам доведётся встретиться…
— Да, ксенолога заиметь надо бы, да где ж его взять… — вздыхает Ба. — Может, я бы и разыскала, среди пришедших на ярмарку Экипажей наших, какого-нибудь бывшего спецА по инопланетным внутренностям… или по Контактам с Иным, так они себя зовут?.. но Джимми, говнюк, намерен нас дер-ржать в плену невесть сколько времени. И Папе сразу придётся стартовать, после его пр-ревентивного выяснения и нашего с малышом возвращения на борт. От этих ревматических магов только и жди подлянки ужасной, полагает Джимми, и…