В этот момент далеко позади объявляются преследователи. Я их по-прежнему не вижу и не слышу.
Но их приближение для меня уже не тайна. Информацию сообщает сканер-комплекс. Нам, человекам, остроту восприятия параметров окружающей среды заменяют полезные приборчики. На то мы и «уже человеки», а не «ещё обезьяны»!
Остроту, утраченную в процессе эволюции из нормальных животных, с нормальными незамысловатыми инстинктами — в мутантов с черепами, нафаршированными так называемым серым веществом. Субстанция эта способна размышлять о странных вещах, она пытается (столь же дерзновенно, сколь и по-дурацки) отыскать в существовании своём некий высший смысл, хотя почти лишилась «низменной» способности полноценно воспринимать картину мира природными рецепторами.
Зато — умеет творить! Чего только ни изобрёл Разум, компенсируя утрату. В том числе искусственные рецепторы. Куда более «острые»…
Уроды, которых Ба сочла нашими преследователями, входят в зону чувствительности моих датчиков. Следовательно, девять километров отделяют их от нас. Эх, надо было взять не эти лёгкие ширпотребовские игрушки, а массивные детекторы военного образца, Десс и Кибертанк в руки совали чуть ли не насильно! Сейчас уже изучил бы досконально, и узнал полные параметры…
Говорила мне прехитромудрейшая Ба: «Каждый раз, выходя по нужде, будь готов, что из гальюна не вернёшься. Появятся конкуренты и зажелают утопить тебя в унитазе. А ты должен уметь просочиться в канализацию, используя все доступные тебе средства, выбраться из дерьма и ударить конкурентов с тыла!».
Вспоминая Книгу Тиа Хатэ, хочется добавить: «Цель не только оправдывает любые средства. Она сама является средством, используемым для того, чтобы оправдать применение этих самых любых средств». Конец цитаты.
Во как. И никак иначе. Величие мудрости Лесной Матери сравнимо разве что с бесконечностью Вселенной, порождённой Ею.
Больше ста в час древний дырчик выжать из себя не может; спасибо и на том. Авось успеем добраться до пересечения с оживлённой трассой… Преследующий нас кар неуклонно приближается. Направляемый моими пальцами, наш такси-кар несётся по тоннелю ближе к правой стенке, примерно на одинаковых расстояниях от пола и потолка. Эх, было б корыто поновее, я бы напрямую подсоединился своим терминалом, и…
— Справа! — резко бросает Ррри. Я, не размышляя ни единой наносекунды, резко смещаю обтекаемо суженный нос и бросаю наш хрипло гудящий аэрокар в более узкий тоннель, под острым углом разветвляющийся с тем, по которому нам довелось тикАть.
Этот «правый» путь не освещается, поэтому я быстренько достаю и натягиваю на лицо видеомаску. Терминал уже врубил её объективы и локаторы, и на километр вперёд видимость мне обеспечена, хотя настолько — просто незачем. Что тоннель закончится гораздо ближе, я понимаю уже через секунду.
«Ух-х, счас ка-ак врежжжжжжемся!», — успеваю подумать, отчаянно тормозя, но тут же выясняется, что паниковал я совершенно напрасно. Тоннель угласто сворачивает под девяносто градусов вправо, и я на скорости не менее сорока вполне вписываюсь в этот поворотец, мог бы и на шестидесяти, но на сотне — более чем сомнительно… Выходит, и паника иногда полезна, жизнь сохраняет.
Дальше я вынужден ползти на черепашьих тридцати-двадцати пяти, потому что этот коридор, вероятно, последовательно сооружали:
свихнутые на прямых углах тупорылые онгарисадлоры;
пьяные в дымину человеки, выписавшие столь замысловатые петли, что у меня мозги задымились вручную в них вписываться;
и шшоагвгнырцы, явно сильно тосковавшие по родным горам — они проложили штрек прямой как арбалетная стрела в горизонтальной плоскости, но почему-то совершенно изломанный в плоскости вертикальной; он то усвистывал вверх под углом градусов сорок пять, то, перевалив через грань, устремлялся вниз под таким же углом — глядя сбоку, этакие зубцы пилы…
И я вынужден встать как примагниченный, едва не вломившись носом кара в стенку.
— И куда дальше? — закономерно любопытствую.
Шизоидный коридор, зар-раза, разветвляется сразу на пять штук узких лазов. «В какую из пяти дырок лезть-то?..»
Бабуля раздражённо р-р-рычит и отвечает: — Мне кажется, впр-раво… — Пауза.
— Навер-рное. — Добавляет.
— Тю-ю! А я думал, ты знаешь схе-ему, — разочарованно протягиваю я.
Бабуля ворчит:
— Ага, раскатал губень. Я была на этом булыжнике и внутри него лет десять назад, и дальше пор-ртовых складов и торговых кварталов не лазила.
— А я в нём вообще впервые. Откуда ж ты знала, где искать сходку заправил ДТДТ?
— Информация. Сколько раз я тебе…
— «…говорила, что информация — один из, если не самый, ценный товар в Лесу». — Заканчиваю я за Бабулю, и вздыхаю: — Ну ладно, приплыли. Сейчас я войду в локалсеть базы и спрошу, куда это нас дхорр затащ…
— Нет! — резко командует Ррри, и я застываю с открытым ртом, готовым командовать компу, и с занесёнными над сенсорами терминала пальцами. Бабуля поясняет:
— Если ты задействуешь выход на Т-Б-сеть, они нас вр-раз выщемят. Погоди… — она тычет пальчиками левой хватательной лапки в клаву своего терминала и попутно поясняет: — Перед выходом, на всякий случай, я себе скопировала схемы всех уровней базы. Работу пойнта, не выходящего за справками в сеть, они хрен засекут. А если и засекут, что ж — судьба… И к тому же — на твоём месте я не была бы уверена, что пробьюсь в сеть базы сквозь весь этот камень, окружающий нас. Сомневаюсь, что в этой заднице сохранились ретр-рансы.