После этой пьяной ссоры Александр забрал Олимпиаду и, устроив ее
жить в Эпире, сам поселился в Иллирии. В это время коринфянин Демарат,
связанный с царским домом узами гостеприимства и пользовавшийся поэтому
правом свободно говорить с царем, приехал к Филиппу. После первых
приветствий и обмена любезностями Филипп спросил его, как ладят между собою
греки. «Что и говорить, Филипп, кому как не тебе заботиться о Греции, —
отвечал Демарат, — тебе, который в свой собственный дом внес распрю и беды!»
Эти слова заставили Филиппа одуматься, и он послал за Александром, уговорив
его, через посредничество Демарата, вернуться домой.
X. КОГДА Пиксодар, сатрап Карий, стремясь заключить военный союз с
Филиппом, задумал породниться с ним и предложил свою старшую дочь в жены
сыну царя Арридею, он послал с этой целью в Македонию Аристокрита. Опять
пошли разговоры; и друзья и мать Александра стали клеветать на его отца,
утверждая, будто Филипп блестящей женитьбой и сильными связями хочет
обеспечить Арридею царскую власть. Весьма обеспокоенный этим Александр
послал трагического актера Фессала в Карию, поручив ему убедить Пиксодара
отвергнуть незаконнорожденного и к тому же слабоумного Арридея, а вместо
этого породниться с Александром. Этот план понравился Пиксодару гораздо
больше первоначального. Узнав об этом, Филипп… {Текст испорчен.} вошел в
комнату Александра вместе с одним из его близких друзей — Филотом, сыном
Пармениона. Царь горько корил сына и резко бранил его, называя человеком
низменным, недостойным своего высокого положения, раз он хочет стать зятем
карийца, подвластного царю варваров. Коринфянам же Филипп написал, чтобы
они, заковав Фессала в цепи, прислали его в Македонию. Из остальных друзей
Александра Филипп изгнал из Македонии Гарпала, Неарха, а также Эригия и
Птолемея; впоследствии Александр вернул их и осыпал величайшими почестями.
Когда Павсаний, потерпевший жестокую обиду изза Аттала и Клеопатры, не
нашел справедливости у Филиппа и убил его, то в этом преступлении больше
всего обвиняли Олимпиаду, утверждая, будто она подговорила и побудила к
действию разъяренного молодого человека. Обвинение коснулось и Александра:
шли толки, что, когда после нанесенного ему оскорбления Павсаний встретил
Александра и пожаловался ему на свою судьбу, тот ответил стихом из «Медеи»:
Всем отомстить — отцу, невесте, жениху.
Тем не менее, разыскав участников заговора, Александр наказал их и
очень возмущался тем, что Олимпиада в его отсутствие жестоко расправилась с
Клеопатрой.
XI. ИТАК, двадцати лет от роду Александр получил царство, которому
из-за сильной зависти и страшной ненависти соседей грозили со всех сторон
опасности. Варварские племена не хотели быть рабами, но стремились
восстановить искони существовавшую у них царскую власть; что же касается
Греции, то Филипп, покоривший ее силой оружия, не успел принудить греков
смириться и покорно нести свое бремя.
Варварские племена не хотели быть рабами, но стремились
восстановить искони существовавшую у них царскую власть; что же касается
Греции, то Филипп, покоривший ее силой оружия, не успел принудить греков
смириться и покорно нести свое бремя. Филипп только перевернул и смешал там
все, оставив страну в великом разброде и волнении, вызванном непривычным
порядком вещей. Все это внушало македонянам опасения, и они считали, что
Александру вовсе не следует вмешиваться в дела Греции и прибегать там к
насилию, а восставших варваров надо привести к покорности, не обращаясь к
жестоким мерам и стараясь пресекать попытки к перевороту в самом зародыше.
Александр придерживался противоположного мнения и стремился добиться
безопасности и спасти положение дерзостью и неустрашимостью, так как
полагал, что, прояви он хоть малейшую уступчивость, и все враги тотчас на
него набросятся. Волнениям среди варваров и войнам в их землях он сразу же
положил конец, быстро пройдя с войском вплоть до реки Истра, где он в
большой битве разбил царя трибаллов Сирма. Узнав, что фиванцы восстали и что
афиняне в союзе с ними, Александр немедленно повел свои войска через
Фермопилы и объявил, что он хочет, чтобы Демосфен, который назвал его
мальчиком, когда он воевал с иллирийцами и трибаллами, и подростком, когда
он достиг Фессалии, увидел его мужчиной под стенами Афин. Подойдя к Фивам,
Александр, желая еще раз дать жителям возможность раскаяться в содеянном,
потребовал выдать только Феника и Протита и обещал безнаказанность тем, кто
перейдет на его сторону. Фиванцы, с своей стороны, потребовали выдачи Филота
и Антипатра и призвали тех, кто хочет помочь освобождению греков, перейти на
их сторону. Тогда Александр приказал македонянам начать сражение, Фиванцы
бились с мужеством и доблестью, превышавшими их силы, оказывая сопротивление
врагу во много раз более многочисленному. Однако, когда македонский
гарнизон, занимавший Кадмею, выйдя из крепости, напал на них с тыла,
большинство фиванцев попало в окружение и погибло в битве. Город был взят,
разграблен и стерт с лица земли. Александр рассчитывал, что греки,
потрясенные таким бедствием, впредь из страха будут сохранять спокойствие;
кроме того, он оправдывал свои действия тем, что удовлетворил своих
союзников, ибо фокейцы и платейцы выдвигали против фиванцев ряд обвинений.
Пощадив только жрецов, граждан, связанных с македонянами узами
гостеприимства, потомков Пиндара, а также тех, кто голосовал против
восстания, Александр продал всех остальных в рабство, а их оказалось более
тридцати тысяч. Убитых было более шести тысяч.
XII. СРЕДИ многочисленных бедствий и несчастий, постигших город,
произошло следующее. Несколько фракийцев ворвались в дом Тимоклеи, женщины
добродетельной и пользовавшейся доброй славой.