Лишь немногие были огорчены, большинство же, раздав необходимое
нуждающимся, в каком-то порыве восторга с криком и шумом принялось сжигать и
уничтожать все излишнее. Это еще более воодушевило Александра и придало ему
твердости. В ту пору он был уже страшен в гневе и беспощаден при наказании
виновных. Одного из своих приближенных, некоего Менандра, назначенного
начальником караульного отряда в какой-то крепости, Александр приказал
казнить только за то, что тот отказался там остаться. Орсодата, изменившего
ему варвара, он собственной рукой застрелил из лука. Около этого времени
овца принесла ягненка, у которого на голове был нарост, формой и цветом
напоминающий тиару, а по обеим сторонам нароста — по паре яичек. У
Александра это знамение вызвало такое отвращение, что он пожелал очиститься
от скверны. Обряд совершили вавилоняне, которых царь обыкновенно призывал к
себе в подобных случаях. Друзьям Александр говорил, что он беспокоится не о
себе, а об них, что он страшится, как бы божество после его смерти не
вручило верховную власть человеку незнатному и бессильному. Но в скором
времени печаль его была рассеяна добрым предзнаменованием. Начальник царских
спальников, македонянин по имени Проксен, готовя у реки Окс место для
палатки Александра, обнаружил источник густой и жирной жидкости. Когда
вычерпали то, что находилось на поверхности, из источника забила чистая и
светлая струя, ни по запаху, ни по вкусу не отличавшаяся от оливкового
масла, такая же прозрачная и жирная. Это было особенно удивительным потому,
что в тех местах не растут оливковые деревья. Рассказывают, что в самом Оксе
вода очень мягкая, и у купающихся в этой реке кожа покрывается жиром. Как
обрадовался Александр этому предзнаменованию, можно видеть из его письма к
Антипатру. Он пишет, что это одно из величайших предзнаменований, когда-либо
полученных им от божества. Прорицатели же утверждали, что оно предвещает
поход славный, но тяжкий и суровый, ибо божество дало людям оливковое масло
для того, чтобы облегчить их труды.
LVIII. В БОЯХ Александр подвергал себя множеству опасностей и получил
несколько тяжелых ранений, войско же его больше всего страдало от недостатка
в съестных припасах и от скверного климата. Александр стремился дерзостью
одолеть судьбу, а силу — мужеством, ибо он считал, что для смелых нет
никакой преграды, а для трусов — никакой опоры. Рассказывают, что Александр
долго осаждал неприступную скалу, которую оборонял Сисимитр. Когда воины
совсем уже пали духом, Александр спросил Оксиарта, храбрый ли человек
Сисимитр, и Оксиарт ответил, что Сисимитр — трусливейший из людей. Тогда
Александр сказал: «Выходит дело, что мы можем захватить эту скалу, — ведь
вершина у нее непрочная». Устрашив Сисимитра, он взял твердыню приступом. В
другой раз, когда войско штурмовало столь же крутую и неприступную скалу,
Александр послал вперед молодых македонян и, обратившись к одному юноше,
которого тоже звали Александром, сказал ему: «Твое имя обязывает тебя быть
мужественным».
Храбро сражаясь, юноша пал в битве, и это очень огорчило
царя.
Перед крепостью, называвшейся Нисой, македоняне остановились в
нерешительности, так как их отделяла от нее глубокая река. Став на берегу,
Александр сказал: «Почему я, глупец, не научился плавать?» И все же, взяв в
руки щит, он хотел броситься в реку… {Текст испорчен.} Когда Александр
прекратил битву, к нему явились послы осажденных городов просить о мире.
Сначала они были очень напуганы, увидев царя в простой одежде и с оружием в
руках, но потом царю принесли подушку, и он велел старшему из послов,
Акуфиду, сесть на нее. Пораженный великодушием и человечностью Александра,
Акуфид спросил, чем могут они заслужить его дружбу. Александр сказал: «Пусть
твои соотечественники изберут тебя правителем, а к нам пусть пришлют сто
лучших мужей». На это Акуфид, рассмеявшись, отвечал: «Но мне будет легче
править, царь, если я пришлю тебе худших, а не лучших».
LIX. ТАКСИЛ, как сообщают, владел в Индии страной, по размерам не
уступавшей Египту, к тому же плодородной и богатой пастбищами, а сам он был
человек мудрый. Приветливо приняв Александра, он сказал ему: «Зачем нам
воевать друг с другом, Александр, — ведь ты же не собираешься отнять у нас
воду и необходимые средства к жизни, ради чего только и стоит сражаться
людям разумным? Всем остальным имуществом я охотно поделюсь с тобою, если я
богаче тебя, а если беднее — с благодарностью приму дары от тебя». С
удовольствием выслушав эту речь, Александр протянул Таксилу правую руку и
сказал: «Не думаешь ли ты, что благодаря этим радушным словам между нами не
будет сражения? Ты ошибаешься. Я буду бороться с тобой благодеяниями, чтобы
ты не превзошел меня своей щедростью». Приняв богатые дары от Таксила,
Александр преподнес ему дары еще более богатые, а потом подарил тысячу
талантов в чеканной монете. Этот поступок очень огорчил его друзей, но зато
привлек к нему многих варваров. Храбрейшие из индийцев-наемников,
переходившие из города в город, сражались отчаянно и причинили Александру
немало вреда. В одном из городов Александр заключил с ними мир, а когда они
вышли за городские стены, царь напал на них в пути и, захватив в плен,
перебил всех до одного. Это единственный позорный поступок, пятнающий
поведение Александра на войне, ибо во всех остальных случаях Александр вел
военные действия в согласии со справедливостью, истинно по-царски. Не меньше
хлопот доставили Александру индийские философы, которые порицали царей,
перешедших на его сторону, и призывали к восстанию свободные народы. За это
многие из философов были повешены по приказу Александра.
LX. О ВОЙНЕ с Пором Александр сам подробно рассказывает в своих
письмах. Между враждебными лагерями, сообщает он, протекала река Гидасп.
Выставив вперед слонов, Пор постоянно вел наблюдение за переправой.