Ну вот, опять меня занесло. Сослуживцы, услышав эти слова, вытаращили глаза.
— Гэл, засунь свой болтливый язык себе сам знаешь куда!! Сколько раз говорить — ты не у себя в деревне! Брякнешь что?нибудь лишнее не там, где надо, мигом окажешься вон в том гостеприимном домике.
«Гостеприимный домик», он же храм Некроса, был виден через открытую дверь. Монолитный черный бастион, вросший в землю.
— Ну это вряд ли. Его Могущество предпочитает видеть у себя в гостях голубоглазых блондинов, — заметил я.
Серентий вдруг побагровел, жилы на его шее вздулись, рука так стиснула ножку чаши, что побелели суставы пальцев.
— Ты! Умник! Думаешь, демоны будут смотреть на то, какого цвета твоя шкура, если захотят содрать ее?! Заткнись и слушай, что говорят знающие люди.
— Ладно, — Фламиний подлил еще вина всей компании. — Надеюсь, Камиллу сейчас лучше, чем нам.
Мы выпили снова.
— Слушай, Гэл, — Серентий наклонился ко мне, — хочешь совет?
— Надеюсь, бесплатный?
— Хватит скалиться. Я серьезно. Хотел вас с Камиллом обоих предупредить. Но не успел. Постарайся вернуться домой до темноты. Нигде не задерживайся. И не выходи ночью. И брату своему скажи. Понял?
— Нет.
— Не важно. Делай, как я говорю, дольше проживешь.
— Ты можешь объяснить нормально?
— Я вообще не должен тебя ни о чем предупреждать. Но на сегодня мне хватит Камилла. Не хочу, чтобы ты был следующим.
— Поточнее никак нельзя?
Он наклонился еще ближе. Теперь я видел красные прожилки на его горбатом носу.
— Демоны. Сегодня ночью они выйдут на охоту. Будут убивать всех, кого встретят. Большие сенполии.
Я отшатнулся, задел локтем пустую чашу, и она с грохотом покатилась по столу.
— Откуда знаешь?
— Знаю…
Я представил своих.
Энджи. Он часто бродит по ночам. Не сидится дома.
Атэр. У этого тоже шило в одном месте. И никакой демон ему не указ. Ни Высший, ни средний, никакой.
Почему?то привиделся ангел, лежащий на куче человеческих трупов, с кровью на волосах, со спокойным, умиротворенным выражением мертвого лица. От этого видения стало откровенно нехорошо. Замутило.
— Я должен идти.
Кажется, никого не удивило то, как поспешно я поднялся из?за столика и выскочил из заведения.
Я торопливо шел по улице, придерживая меч, колотящий по бедру, и поглядывал на небо. Хотелось надеяться, что У обоих подопечных хватит ума не высовываться сегодня Из дома. Но, как бы я ни был занят тревожными мыслями, Все равно замечал, как странно ведут себя горожане. Казалось, они торопятся. Чаще, чем обычно, бросают тревожные взгляды по сторонам. Все горожане не могли знать о намечающихся Больших сенполиях. Но люди словно чувствовали приближающуюся беду. В воздухе ощущались нервозность, тревога, которая в любое мгновение могла перерасти в легкую панику.
Быстрым шагом прошла женщина, таща за руку упирающегося, хнычущего мальчишку, пробежали рабы, неся на плечах паланкин с каким?то важным господином. Между занавесок мелькнуло бледное, напряженное лицо. Прошмыгнула нервно смеющаяся парочка. Все спешили убраться с улицы.
Все спешили убраться с улицы.
Я свернул с площади у Каракалтского храма. Еще один рывок, и я дома. Может быть, телепортироваться или по — слать мысленный сигнал?.. Я уже серьезно подумывал об этом, но убедил себя подождать — не стоит тратить зря силу, когда я почти наверняка успею. Опять же побоялся рисковать, пользоваться магией в такое время. Мало ли кто почувствует вибрацию пространства… Хотя, если честно, дело было и в нашей ссоре. Я еще не успокоился и почему?то не мог простить ангелу последнего разговора.
— Благородный лурий! Благородный лурий, прошу вас, подождите! Помогите!
Я остановился, но не потому, что жаждал оказать помощь. Край моей лорики ухватили цепкие руки, и мне явно понадобится какое?то время, чтобы освободиться.
— Постойте! Помогите нам, пожалуйста!
Ко мне прицепилась статная, полногрудая девушка в синем гиматии. Ее круглое лицо блестело от слез, нос распух, глаза обведены красными кругами, губы горестно изогнуты. И все равно она была очень хороша.
— Мой муж. У него слабое сердце. Нам не добраться до дома!
Я без особого интереса посмотрел в ту сторону, куда она показывала. К стене двухэтажного дома привалилась жалкая, явно болезненная, человеческая личность. Видимо, тот самый недужный супруг. Девушка продолжала вглядываться в мое лицо с безумной надеждой, теперь держа меня за обе руки.
— Никто не хочет помочь! Только вы остановились!
— По?моему, он долго не протянет. Дорогая, эта ночь очень подходит для того, чтобы избавиться от твоего муженька и найти кого?нибудь поздоровее.
Она отшатнулась. Пухлые губы искривились от отвращения, а глаза наполнились слезами бессилия. Ей хотелось ударить меня, закричать, послать куда?нибудь подальше, но она сжала зубы, опустила веки — из?под ресниц потекли слезы на тугие, круглые щеки.
— Лурий защитник, прошу вас, помогите. Как вы можете стоять, когда… когда…
Она не смогла договорить, но я и так понял. Она чувствовала приближающуюся смерть и была перед ней абсолютно беспомощна. Как это унизительно — метаться по улицам, хватать за руки прохожих, умолять и не получать помощи. А времени все меньше, и уже хочется завыть от бессилия и собственной слабости.