Из дома демоницы Арэлл выбежала первой. Лолла неслась за ней по пятам:
— Ну что? Что она тебе сказала?!
— Ты разве не слышала?
— Нет. Ее слышит только спрашивающий… И где эта идиотка Гермия? Я же приказала ей ждать здесь.
Лолла остановилась, уткнула руки в боки, поворачиваясь в Разные, стороны. И тут же стала похожа на базарную торговку. Арэлл схватила ее за край гиматия и потащила за собой:
— Идем. Быстро! Я хочу уйти отсюда!
— Да?да, идем… Ну где же эта дрянь?! Если сбежала домой, я сама ее выпорю!
Всю дорогу до дворца Лолла ругала нерадивую рабыню.
ГЛАВА 5,
в которой неприятности, как я и предполагал, не заставляют себя ждать, а Энджи вербует в нашу команду новых членов
Внутри город был белым.
Я невольно содрогнулся, увидев вокруг слепящий глаза песчаник, а выше по холму статуи и мрамор портиков. С некоторых пор я не доверял белым городам. Не слишком светлые воспоминания связаны у меня с этим цветом. Впрочем, Энджи, кажется, тоже поежился. Совсем по?человечески передернул плечами и нахмурился. Зато Атэр был в восторге. Он весело насвистывал, оглядывался по сторонам и рвался наверх, где среди буйной зелени белели крыши богатых домов.
Ну вот, наконец что?то радующее глаз. Замызганный крестьянин лениво ковырял землю мотыгой, прочищая канаву.
— Эй, любезный! — крикнул я. — Где тут приличный постоялый двор?
Человек оперся о мотыгу, прищурившись, рассмотрел нас и сплюнул мне под ноги.
Значит, не раб. Свободный гражданин, ценящий свое время и достоинство.
— А вы кто такие?
— Мы из Нитополиса, — смело влез в разговор Атэр. — Идем наниматься на службу к прекрасной лурии — прибывшей из благодатной Эллиды невесте сына правителя славного Рэйма и его провинций, да принесут они каждому свободному гражданину Великого Рэйма почет и процветание.
— А?а… — С лица крестьянина исчезла возникшая было подозрительность. — Хорошее дело. В гвардию императора всех берут. Даже таких черномазых, — кивнул он на меня.
Атэр сдавленно хихикнул, а я загнал глубоко внутрь себя демоническую гордость. Несколько сотен лет в обществе ангела кого угодно научат терпению.
— У меня там сын служит, — продолжал разглагольствовать крестьянин. — Не в охране, конечно. Простых туда не берут. В казармах армии, на кухне кашеварит, но ему неплохо перепадает. И домой, бывает, отпускают, кое?что приносит… А на постоялый двор не ходите, дерут там втридорога.. И пошаливают. Хотите — можете у меня остановиться.
Я мельком взглянул на Энджи — не его ли рук дело это неожиданное гостеприимство. Но ангел не колдовал, просто стоял и задумчиво смотрел на человека ясными, глубокими глазами. Как я уже говорил, за время наших странствий четырнадцатилетний мальчишка?ангелок — человеческий образ Энджи — значительно подрос. Теперь это был молодой человек двадцати трех лет. Молчаливый, загадочный, излучающий ангельское спокойствие и волю. Плакать он, кажется, разучился, да и улыбался нечасто. Я видел, знал, чувствовал, что его терзают какие?то сложные проблемы, непонятные мне, демону. Но помочь не мог. Не умел. Не знал как.
— Ну так что? — переступил с ноги на ногу человек.
— Сколько? — спросил я многозначительно. Крестьянин в затруднении пошевелил пальцами.
— Ну… договоримся. Не больше одного дупондия[16].
— Ладно, согласны. Куда идти?
На протяжении всего разговора Атэр дергал меня за руку, толкал и делал умоляющие глаза. Его неудержимо притягивал верхний город, фонтаны и статуи. Он не хотел жить в бедной лачуге. Но я был неумолим. Мальчишке приишлось смириться.
Он недовольно скривился при виде земляного пола, кривоватых стен и вытертых циновок. Это радует. Явный професе в демоническом воспитании — стремление к роскоши и отвращение к бедности. В этом направлении будем работать в дальнейшем. А пока неплохо бы поужинать.
На ужин нам выдали по куску хлеба с овечьим сыром и по кружке молока. Неприхотливый Энджи быстро сжевал свою порцию и принялся рассматривать убогое убранство дома. Атэр брезгливо надувал губы, но не уворачивался, когда хозяйка — дородная женщина в линялом хитоне -изредка гладила его по голове.
— Вот и у нас такой же был, — приговаривала она, украдкой подсовывая мальчишке куски хлеба помягче. — Такой же кудрявый, ясноглазый.
— Где же он? — отрывисто спросил Энджи, рассматривая какую?то грубую фигурку, стоящую у очага.
— Не уберегли, — вздохнула женщина и больше ничего не сказала.
Ангел тоже не стал расспрашивать. Он явно проявлял повышенное внимание к каменной узкой печи, на краю длинного устья которой заботливая хозяйка подогрела еще одну кружку молока для Атэра. Энджи встал из?за стола, подошел ближе к печке. Ага, понятно, ему не давала покоя глиняная фигурка.
— Что это? — Ангел протянул руку, потрогал темную глину, а потом перевел взгляд на свои пальцы, испачканные чем?то красным. Я заинтересованно присмотрелся. Темно?бордовая фигурка изображала… демона. Да, пожалуй, демона. Раскосые глаза, широкий рот с клыками, тумбообразные ноги, круглый живот.
Темно?бордовая фигурка изображала… демона. Да, пожалуй, демона. Раскосые глаза, широкий рот с клыками, тумбообразные ноги, круглый живот. Энджи поднес пальцы с красными пятнами к носу, нахмурился.
— Это кровь, — сказал он тихо.