В огромном магазине было не слишком людно. Многие полки несли на себе следы разорения, какие-то разбитые стеклянные банки лежали на полу, товар явно расхватывался в спешке. Из каких-то отделов вынесли все, персонал больше не раскладывал по полкам то, что подвозил со склада, а просто оставлял раскрытые коробки и ящики между рядами полок, неряшливо раздирая пластик и картон упаковки. Из десятков касс было открыто четыре, за которыми сидели не кассиры в униформе, а люди, скорее похожие на менеджеров. Рядом с кассами стоял полицейский патруль с карабинами в руках. Все на полном серьезе.
Люди, бегавшие по просторному захламленному залу, наваливали телеги с верхом. Вид у всех был нервный — у кого испуганный, у кого растерянный, у кого злобно целеустремленный. И впрямь с таким настроем и до драки недалеко. Хорошо, что с оружием не пускают.
— Встречаемся на выходе! — крикнул Серхио и понесся с тележкой куда-то в сторону мясного отдела.
Ладно, у него семья, дети, собака, у него свои потребности.
Ладно, у него семья, дети, собака, у него свои потребности. А я решил велосипед не изобретать, а покатил свою телегу туда, где лежали макароны. Макароны, макароны, пища итальянцев и тех, кому лень готовить. А заодно тех, кому надо хранить пищу без холодильника. Макароны были вывалены самые разные, коробками, ценников нигде не было. Но это не страшно: цены на них никогда не поражали. Дешевая, добротная еда. Главное, потом к мясным консервам не забыть заглянуть. Ну, и по списку — соль, сахар, спички. Не знаю, что хватают в случае предчувствия войны американцы, но мы-то точно знаем, что нам нужно, пусть даже и из анекдотов. Соль, спички, соль, спички…
23 марта, пятница, день. Округ Юма, Аризона, США
— Ты это понял? — возмущался Серхио, переваливая продукты из телеги в багажник внедорожника. — Они задрали цены в четыре раза! Вот эта банка соуса стоила доллар двадцать, а теперь я заплатил пятерку!
Он был в такой ярости, что с трудом переводил дыхание. А баночку соуса тартар тряс так, словно это и был виновник катастрофы, происходящей вокруг. В конце концов она выскользнула у него из пальцев и с громким хлюпающим звуком разбилась об асфальт. Он только застонал и продолжил перекидывать пакеты.
А я еще удивлялся, почему у всех выходящих такие злые рожи. Хоть я и сам заплатил неприлично много для такого ассортимента и даже доплатил за Майка, две сотни которого неожиданно оказались очень маленькой суммой, но был спокоен и даже доволен. Было у меня предчувствие, что через пару-тройку дней деньги будут стоить очень мало и жадный уолмартовский менеджмент поймет, что поменял сверхценные продукты на бесполезную теперь грязную зеленую бумагу. Но вслух говорить ничего не стал, а то Майк и Серхио чувств лишатся, если я им скажу, что их доллар разлюбезный скоро бумаги стоить не будет, на которой напечатан.
Майк тоже возмущался, отбирая пластиковые пакеты с едой, предназначенной ему, и отделяя их от тех, что я набрал себе. Я стоял рядом и натягивал разгрузку. Тут мой взгляд упал на большой серый фургон и две фигуры возле него, показавшиеся мне знакомыми. Схватив из машины дробовик (черта с два я еще с ним так просто расстанусь вне дома), я сказал: «Минутку, знакомых увидел», — после чего направился к Аните и Хорхе. Это были именно они.
Хорхе узнал меня издалека, тронул сестру за руку и что-то сказал. Затем оба помахали мне рукой, а я им ответил на ходу. Они тоже всерьез запасались едой. Задняя дверь их фургона была открыта, и я заметил внутри целый склад пакетов с продуктами, поверх которых лежал «Калашников» с деревянным прикладом.
— Привет, как дела? — спросил я, пожимая руку Хорхе и по-дружески чмокнув у щеки Аниты.
Левая кисть у девушки была в гипсе, к врачу они все же успели, зато прямо на виду, на поясе справа, у нее висела кобура с небольшим пистолетом. Видать, брат позаботился: у этих ребят такого добра обычно хватает.
— Нормально, омбре, — сказал парень. — Но у нас в городе проблем еще больше, чем здесь. Много мертвых шляется, банда развалилась. Некоторые хотят ехать в Мексику, некоторые остаются на месте, кто-то имеет семью, кто-то холостой. Мы с сестрой не можем решить, что делать дальше.
— А те ребята, что были с тобой?
— Они здесь, еще бегают по магазину. Мы так и остались втроем. Ну, еще Анита и две девушки.
Хорхе жестикулировал при разговоре так, словно рэп читал на камеру. Я обратил внимание, что татуировки у него не просто много, а он почти полностью покрыт ею до самого подбородка. Да, это уже предел лояльности к своей банде, а ведь еще совсем молодой.
Да, это уже предел лояльности к своей банде, а ведь еще совсем молодой. А банды у них не подростковые: до самой старости в них состоят.
— И что дальше думаете делать? — спросил я.
— Пока не решили, мужик, — пожал плечами Хорхе. — Наверное, переберемся в Ранчо Линч — там все каналом окружено, можно закрыться от мертвецов. А ты что-то можешь предложить?
— Пока нет, — покачал я головой. — Сам не пойму, что впереди. В любом случае буду иметь в виду.
— Если не будешь знать, куда податься, присоединяйся, — сказала Анита.