— Один?
— Нас здесь двое было. — ответил тот. — Я… меня, кстати, зовут Сэм, и был еще Боб, который превратил старую почту в самый мерзкий бар в штате. Мы даже виделись с ним примерно раз в неделю.
— Нечасто. — улыбнулся я.
— Виделись бы чаще, осточертели бы друг другу.
— Получается, что жизнь у вас не слишком изменилась? — предположил я.
— Ты с ума сошел, парень. — засмеялся Сэм. — Мне перестали приходить чеки и стало негде их тратить. А значит, мое существование утратило остатки осмысленности, я теперь просто здесь расту. Как вон тот куст, например.
Он указал банкой на пучок сухих веток, раскачивающийся по порывами вечернего ветерка.
— А где сейчас Боб? — спросил я, вспомнив, что бар точно не выглядел открытым.
— Боба кто-то укусил еще на второй день, как все началось. — глядя куда-то в сторону горизонта, ответил Сэм. — Какая-то женщина зашла к нему в бар, когда там никого не было, попросила аптечку и телефон, и умерла. Мы тогда не знали, чем это все может закончиться.
— И?
— Потом я застрелил Боба. Вот из этого револьвера. И остался здесь один.
Он похлопал по висящей у него на поясе кобуре, из которой высовывалась деревянная рукоятка довольно потертого револьвера.
— Затем я перенес его оружие — вот эту винтовку, всю выпивку и еду из бара сюда, а больше здесь ничего не происходило. Сюда никто не заезжал, хотя по шоссе движение в последнюю неделю снова появилось.
— Спрашивать, что происходит в окрестностях, смысла нет? — уточнил я.
— Нет, парень. — покачал тот головой. — Меня не очень интересует, что происходит в окрестностях.
— Придется ведь как-то снабжаться вскоре, нет?
— Пока есть запасы. — сказал Сэм, отхлебнув пива. — И я позволяю себе полазить по разным местам в окрестностях, где удается найти еду. Консервы. Патронов, чтобы отбиваться от бродячих мертвецов, у меня пока хватает.
— А потом?
— А потом даже сам Всевышний не знает. — вяло ответил на мой вопрос собеседник. — Потом куда-нибудь поеду отсюда. Не знаю куда, не спрашивай, может быть в Мексику.
— Почему в Мексику? — все же спросил я.
— Не знаю. — пожал он плечами. — Мне там нравится. Такое же хорошее место, как и любое другое. Или дерьмовое, это уже смотря на чей вкус. Я старый человек в мертвом мире, какая разница, куда ехать? Я равно нигде не нужен и мне тоже давно ничего не нужно.
Я старый человек в мертвом мире, какая разница, куда ехать? Я равно нигде не нужен и мне тоже давно ничего не нужно.
Забавно, но я все же понял, что он имеет ввиду. И я даже подозреваю, что будь я на месте Сэма, думал бы точно так же. Если он в былые времена отказался от любого смысла собственного существования, то что он может изменить сейчас?
— А вы куда едете? — спросил он, с благодарственным кивком принимая от подошедшей Дрики импровизированные сэндвичи на сухих хлебцах и протягивая ей банку пива.
— В Порт-Артур, туда, к побережью.
Он с некоторым удивлением приподнял брови, затем спросил:
— А что могло понадобиться там? Порт?
— Порт. — подтвердил я. — Нам надо выбраться из Америки.
— Интересно. — чуть оживился он. — А куда?
— В Европу. Мы не местные. — ответил я, решив список подробностей особенно не расширять.
Но Сэму много подробностей и не требовалось. Он задумался, затем сказал:
— Забавно. У вас действительно есть цель, самая настоящая. Думаете, там найдется судно для вас? Не все еще ушли и не все брошены?
— Мы не знаем. — честно ответил я ему. — Надеемся, что из-за военного положения многие остались в портах.
Сэм молчал, явно о чем-то размышляя, затем сказал:
— Думаю, что в техасских портах будут большие проблемы.
— Какого рода? — спросила насторожившаяся Дрика.
— Я пятнадцать лет работал в порту Хьюстона. — повернулся к ней Сэм. — Через Техас в Америку идет почти вся нефть. От арабов, из Мексики и Венесуэлы. Там такие огромные нефтяные терминалы, что страшно даже представит. Люди, те что остались в живых, обязательно за них будут драться.
— Во всех портах? — насторожился я.
— Во всех без исключения. — отрезал он. — Тот, кто все это захватит, будет править миром. Там нефти на тысячи лет для тех кто остался, парень. Ты же не думаешь, что никто не попытается?
— Нет, не думаю. — ответил я уверенно. — Но выбора у меня все равно нет.
— Флорида? — полуутвердительно, но все же спросил Сэм. — Не так уж далеко от Техаса, там много судов. И много рыболовных судов, что важнее всего.
— Почему? — спросил я.
И перехватил чуть жалостливый взгляд Дрики.
— Потому что рыболовные траулеры маленькие, но ходят далеко и надолго. — сказала девушка. — И совсем маленький траулер вполне сможет дойти от Флориды до Европы.
Ну да, ну да, голландка, девушка из страны, выросшей на рыбной ловле, треске и сельди. Страны, где воды больше чем суши. Это не Москва моя сухопутная.
— Верно, детка. — сказал Сэм. — Ты все правильно изложила. Хороший траулер может уйти далеко-далеко, а править им может совсем мало людей. Даже один справится при желании, если спать не будет, а уж двое вообще без проблем.
— Я не умею управлять траулером. — честно сказал я. — Пусть тот поднимет руку, кто делать это умеет.
Сэм пожал плечами, а Дрика вроде бы даже хотела поднять, но быстро убрала. Я вопросительно посмотрел на нее, и она покраснела. А затем сказала: