Еще один боец забрался в фургон, что-то сказав при этом Тигру, и быстро выбрался наружу, покачав головой и сказав:
— Никого.
— Принял, — ответил ему обыскивавший меня, затем обратился уже ко мне: — Хотите заехать за ограду?
— Да, наверное, — немного растерялся я от такой постановки вопроса, — А там будет кто-нибудь, у кого можно вызнать обстановку?
— Будет, — кивнул сержант, — Но сначала вам надо будет ответить на несколько вопросов.
— Хорошо.
— Проезжайте.
Шлагбаум поднялся, я тронул «экспресс» с места, втискивая его в импровизированные ворота.
Далеко проехать не удалось. Тыл первой линии обороны был огорожен легкими полицейскими барьерами, за ним метров на пятьдесят протянулось свободное пространство, ограниченное знаком «стоп» и опять же барьерами. По левой полосе движения в рядок вытянулось множество жилых трейлеров, причем совершенно одинаковых с виду, установленный вплотную друг к другу. За барьером стояли еще два человека с оружием, один из которых указал мне жестом на первый фургон, на котором висела табличка с надписью «Интервью переселенцев». 15 апреля, воскресенье, день. Округ Орандж, Порт-Артур, Техас, США.
«Интервью» длилось недолго. Три человека, включая одного военного, быстро потеряли к нам сколь-нибудь серьезный интерес, узнав, что мы не собираемся осесть в Порт-Артуре, и даже серьезно этому удивившихся. Нас лишь опросили по поводу того, что и где мы видели, не натыкались ли на банды или скопления мертвяков, после чего список вопросов с их стороны иссяк.
— Вообще-то у нас самое безопасное местно во всем штате, — пояснил один из них, толстый маленький человечек в больших очках, — И нефти здесь на несколько веков, так что у нас есть возможность выбирать, кого принимать в общину, а кого отправлять дальше, искать счастья в другом месте.
— Это понятно, — согласился я, — Но вообще мы ищем какое-нибудь судно, идущее в сторону Европы.
Такое заявление произвело такой эффект, словно я пообещал им, что через час произойдет Второе Пришествие, и я готов поставить на это как минимум свои машину и честь Дрики.
— Когда все началось, здесь были только танкеры, — сказал военный, высокий, тощий, с рыжими волосами и веснушчатым лицом, — Поэтому их никто никуда не отпустил. Команды остались в Порт-Артуре.
— Я же говорил тебе, — добавил к этому Сэм.
Дрика заметно помрачнела, даже губу закусила.
— А связь с другими портами у вас есть? — с надеждой спросил я.
— Есть, но такие сведения мы не собирали, — ответил военный.
— А нельзя… того, собрать такие сведения? — поинтересовался Сэм.
— Ну, в принципе нетрудно…, — заметно озадачился военный, — Узел дальней связи у нас в городе, я как раз туда поеду через час. Могу попытаться уточнить в порядке любезности. Все же не каждый день здесь появляются люди, собравшиеся через Атлантику.
Могу попытаться уточнить в порядке любезности. Все же не каждый день здесь появляются люди, собравшиеся через Атлантику.
— А попросить кого-нибудь уточнить? — обернулся к нему третий собеседник, высокий и бородатый, до того все время молчавший.
— Нельзя, есть порядок доступа к связи, — отрезал вояка, — Но уточнить попробую, связь кое с кем есть.
На этом «интервью» и закончилось. Нас выпустили из трейлера, предложив оружие в руки не брать и никуда за пределы барьеров не уходить, и предоставили самих себе. Примерно через час военный вышел, кивнув нам, мол «помню, не забыл», завел зеленый «матт» с белыми цифрами на бортах, и умчался в сторону города. А к нам вышел высокий бородач, предложив каждому по банке холодного пива. Отказываться мы не стали.
— Все равно с такой дозы вы даже под определение «вождение под воздействием» не попадаете, — усмехнулся он.
— А что, есть кому проверить? — уточнил Сэм.
— Нет, но сознавать, что ты все делаешь правильно, все рано приятно. Наверное, — улыбнулся уже шире собеседник.
— За «приятность», — поднял банку я, чокнувшись с ним.
— Надеетесь, что суда все же будут? — спросил тот.
— А на что нам еще надеяться? — пожал я плечами. — Нам надо перебраться через речку любыми путями. Все равно какими, но надо, нет выбора.
— Думаю, что судов не будет, — сказал он, — Скорее вы сами добудете какую-нибудь яхту и доплывете. Умеете ходить под парусом?
— Никогда в жизни не пробовал, — покачал я головой, — Проще самому утопиться, меньше мучиться буду.
— А я люблю паруса, у меня даже лодка стоит в Галвестоне, — сказал бородатый как-то мечтательно, а затем добавил: — Но маленькая лодка, на такой я бы через Атлантику идти не решился.
— А каких-нибудь траулеров с большим запасом хода в Галвестоне не стоит? — спросил Сэм.
— Стоят наверняка, что-то вроде яхт-траулеров. Да и в других портах полно рыбацких судов. Но только в них наверняка ни капли топлива, — ответил тот, — И бензин, и дизельное топливо становятся на вес золота, люди сливают все, до чего могут дотянуться. И ни за что не станут делиться, скорее предложат оставаться жить с ними.
— Мы могли бы поменять топливо на оружие, например, — сказал я, — Мы специально везем с собой несколько винтовок и пистолетов на обмен.
— В Техасе не стоит даже пытаться, — как-то грустно усмехнулся он, — Здесь много оружия, никакая винтовка не стоит такой прорвы топлива. Вам никто не поменяет. Даже здесь, в Порт-Артуре, где нефти с бензином целый океан. Максимум вам сменяют автомат на пару канистр, не больше. Даже если бы Атлантика была заасфальтирована, вам все равно не хватило бы этого, чтобы доехать.