Я повернулся вперед, намереваясь тронуться с места, и столкнулся с крайне неприятным сюрпризом — из-под капота валил пар. Хорошо так валил. Взгляд на датчик температуры воды — а он не работает, на нуле стрелка. Наверняка пулей повредило. А на ходу пар назад относило, почему и не заметил.
Мне осталось лишь выругаться от всей души и шарахнуть кулаком по баранке. Ну, везет мне сегодня как утопленнику. Свернул с главной улицы, прямой и широкой, через разделительную налево, наплевав на все правила, после чего закатил в короткий переулок, вытянувшийся вдоль восьми домов, по четыре с каждой стороны.
Заглянул за спинки передних сидений, где давно заметил чью-то грязную синюю рабочую крутку, схватил ее, дернул рычаг открывания капота и выскочил наружу. Теперь не обжечься главное, к разбитой морде мне еще ожогов не хватает, для полного счастья и красоты. Набросил куртку на край капота, откуда пар шел, поднял его и отскочил — как крышку с кастрюли снял. С кипящей кастрюли, потому что булькало там отчаянно. Затем навалил куртку кучей на крышку радиатора, нащупал через плотную ткань пробку, повернул — и отпрыгнул назад, сдергивая куртку и прикрывая ею лицо. Вовремя. Брызги кипятка аж со свистом взлетели вверх, распространяя запах тосола, а пар вырвался ядерным грибом.
Твоюмать-твоюмать-твоюмать.
Вовремя. Брызги кипятка аж со свистом взлетели вверх, распространяя запах тосола, а пар вырвался ядерным грибом.
Твоюмать-твоюмать-твоюмать. Ну что за дела! Не везет мне сегодня с транспортом. Когда пар чуть развеялся и можно было без опаски заглянуть под капот, я туда и заглянул. И обнаружил, что радиатор течет, причем в самом низу. Сейчас течет скромно, по капельке, но стоит поехать — давление поднимется, ну и потечет соответственно сильнее. А воды в системе почти не осталось: далеко не уеду.
Огляделся. С водой вокруг меня все в порядке, даже стучать в дома не надо: у каждого по бассейну во дворе. Плюнь на священное право частной собственности, перелезай через живую изгородь и черпай, сколько тебе надо. Осталось только решить, куда черпать. Да и с тампоном что-то сделать надо: висит с морды как флаг. Полез во вскрытый уже перевязочный пакет, достал оттуда пластырь и кое-как закрепил его у себя на скуле. Сгодится — не женихаться еду.
В конце переулка появился зомби. Черный (теперь серо-синий), в красной (теперь красно-бурой) баскетбольной майке и мешковатых штанах неопределимого от грязи цвета. Потоптался, вроде направился ко мне. Я вытащил из кобуры «таурус», но зомби остановился метрах в пятидесяти. Потоптался и пошел в сторону, сильно хромая. Наверное, не заметил меня, скрытого корпусом машины. Я убрал пистолет и полез в кузов искать канистру с перелитым бензином. Едва начал перекладывать коробки с пайками, как мертвяк опять появился на улице. Я выпрямился, полез за пистолетом в кобуру, но мертвый негр направился в противоположную от меня сторону. «В баскетбол пошел играть», — догадался я, убрал пистолет и продолжил переборку груза.
Перебросил ряд коробок и нашел канистру. Она была под мотоциклом, и, не поднимая «экс-тишки», достать ее было проблематично. Глянул поверх кабины и снова увидел мертвяка, вполне решительно хромающего в мою сторону. Выматерился, извлек пистолет из кобуры, взялся двумя руками, подняв к груди. Ну иди же сюда, чучело, достал ты меня. Негр свернул в сторону и похромал на задний двор какого-то дома.
Помянув его в креста-гробину-бога-душу-мать, опять убрал пистолет и взялся поднимать мотоцикл. Оказалось не так просто — резиновая ручка уперлась в стык пола и борта, надо было освободить немного пространства снизу, чтобы сдвинуть переднее колесо, вставшее в распор. Начал убирать коробки и услышал треск кустов. «Баскетболист» вышел со двора и пытался пролезть через живую изгородь. Выхватил пистолет, прицелился, понимая, что для пистолетного выстрела далеко… а негр свалился, споткнувшись обо что-то. Я почувствовал, что плавно подхожу к состоянию, именуемому «полный и окончательный срыв крыши с дальнейшим ее уносом в неведомые дали».
Еще немного поупражнявшись в матерщине, я выпрыгнул из кузова и через окно выловил из кабины М-4. Негр продолжал копошиться в кустах, видимо, запутавшись в них и не в силах подняться. А я понял, что, если не разберусь с ним, он меня с ума сведет своими блужданиями вокруг. Кому охота сознавать, что в любую секунду со спины к нему может подойти мертвая человекоядящая тварь? Нет, с этим надо заканчивать.
Карабин я схватил, чтобы метко пальнуть издалека, но теперь пришлось идти к зомби самому, потому что мне были видны лишь колышущиеся кусты. Ни с одной мертвой тварью еще не было столько возни. Не выдержав, я перешел на бег, свернул на дорожку, ведущую к подъезду какого-то дома с большими окнами, посмотрел через живую изгородь. Мертвяк зацепился шнурками кроссовок за жесткие, коротко обрезанные ветви кустарника и падал каждый раз, когда пытался подняться. Еще раз от всей души обматерив его, я вскинул карабин, прицелился и выстрелил ему в верхушку черепа. Одинокая гильза упала на дорожку, а зомби затих, словно его выключили.
Одинокая гильза упала на дорожку, а зомби затих, словно его выключили. Все, пусть тут и лежит. Едят их, не едят, а делать мне больше нечего, как о трупах заботиться.
Боковым зрением я вроде как уловил какое-то движение за окном, в доме. Но когда повернулся, то ничего не обнаружил. Привиделось? Нет, отказать. Точно видел, что-то шевельнулось. Ну и что, собственно говоря? Пусть кто хочет, тот там и шевелится. Его дом и полное право на любые шевеления внутри оного. На меня никто не кинулся и через стекло не выстрелил — какое мое в таком случае дело? Кстати, на этом заднем дворе бассейн есть, полный. Вот сюда с канистрой и приду.