— Здесь авиабаза справа будет дальше. — пояснил Джейк. — И полигон с мишенями, где «апачи» стреляют. Кстати, нам скоро разбегаться с остальными, так что лучше где-то здесь и остановиться.
— А это что мы проезжаем? — уточнил я.
— Индейская резервация Ислета Пуэбло. Дальше казино будет, естественно.
— А что за племя?
— Много разных, они при испанцах перемешались. Тива, Хопи и еще какие-то. — отмахнулся он.
Насчет остановиться он был прав. Лучше встать сейчас, в чистом поле, где к нам скрытно не подберешься ни с какой стороны. Поэтому я взялся за рацию, старясь связаться с Хэдли, который сразу откликнулся.
Фургон плавно съехал на широченный разделительный газон, подняв пыль, и остановился. Спавший всю дорогу Тигр вдруг встрепенулся, поднял заспанную морду, но убедившись, что ничего не случилось, снова положил ее на лапы. Следом за нами с дороги съехали все остальные машины.
— Ну что, пошли прощаться? — схватив карабин, спросил Джейк, и выбрался наружу.
Все выходили из машин, собираясь в кучу перед ярко-красным пожарным «ТрэйлМастером».
— Эрика, Джейк, Болди, Лиз… — обратился к ним Хэдли. — Вы уверены, что остаетесь? Изменить ведь уже ничего нельзя будет.
— Уверены. — ответил за всех Болди. — У вас слишком дальний путь, всякое может случиться. Если что-то не получится с ранчо, будем устраиваться на жизнь в этих краях. Здесь тепло, по крайней мере.
— Тогда вопрос к местным. — снова спросил Хэдли. — Как лучше ехать через город.
— Ну… — чуть удивилась «Негативка». — Раньше я бы посоветовала не попадать в «Квадрат» или «Зону войны», там всякое может случиться, а теперь…
— Что за «Зона войны»? — спросила Лори.
— Мексиканский квартал, где одни эмигранты и нелегалы. Там банды воевали постоянно и даже на улицах строили баррикады иногда, чтобы наивных ловить, которые случайно туда заехали. — ответил за сестру Джейк. — Но сейчас вам просто надо так и ехать по восемьдесят пятой, ее трудно перекрыть.
— Давайте переходить к ритуалу прощания. — сказала Лори. — Ненавижу этот процесс, тем более мы прощаемся навсегда, как мне кажется.
Я бы сплюнул три раза и что-то сказал после такой речи, но американцы куда менее суеверны, чем мы. 13 апреля, пятница, день. Округ Торрэнс, Нью-Мексико, США.
Альбукерке был мертв, как и все остальные крупные города. Он встретил нас пустотой, мусором, брошенными машинами, отдельными бестолково блуждающими мертвецами. Мерзкая картина, нагоняющая тоску и мрачность.
Ни в центр, ни даже на сами городские окраины мы даже не заезжали. Наша сократившаяся до двух машин колонна довольно бодро проскочила по самому краю города, уверенно ведомая Джейком, который по мере приближения к дому начал все больше и больше волноваться. Разве что обратил мое внимание на то, что авиабаза опустела. На огромном аэродроме, как и в Юме, совмещенном с городским аэропортом, не было видно ни одного самолета. И вообще там никого не было видно, кроме разве что нескольких мертвецов.
— А что за самолеты здесь были?
— Ты знаешь, здесь были «Боевые тени», это такие «Геркулесы», на которых возят «дельту» или «зеленых беретов». А вон там, видишь? — он указал рукой. — Там стоят самолеты для тренировок по захвату. Там вообще много стрельбищ, тренировочных полей… А ты знаешь, мужик… — вдруг задумчиво сказал Джейк. — … Я точно знаю, почему они смылись. Не знаю куда, но действительно знаю почему.
— И почему?
— Если ехать дальше в пустыню, куча всего нехорошего. Где-то здесь есть ядерный реактор. Еще здесь, говорят, лаборатория по вирусам. Вон там, видишь, что-то вроде плоского холма?
— Ага, вижу. — подтвердил я, присмотревшись.
— Там закапывали ядерные отходы. Говорят, их потом оттуда увезли, но увезли их на пятьсот ярдов к западу, где сложили в старом подземном складе, по слухам. А еще там где-то хранилища старых авиабомб, такие огромные, что если там рванет, то весь Альбукерке проснется у себя в подвалах. Проснулся бы раньше. — добавил он, подумав. — А если рванут бомбы, а от этого развалятся те бочки, или в чем там принято хранить радиоактивное дерьмо?
— И ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать… — перебил он меня. — … что если это все бросили к дьяволу, то рано или поздно со всем этим обязательно что-то случится. Я не поверю, что можно на реакторе нажать кнопку «выключить», после чего спокойно закрыть за собой дверь.
— Хм…
Вообще-то парень прав. Таких мест и в моей стране хватает, а слово «реактор» всегда заставляет немного нервничать. Пока там люди, все нормально, а вот когда их нет? Или хранилище радиоактивного дерьма взять… Как нормальному человеку поблизости определить, что оно начало течь, например? И та самая вода, что питает его репку в огороде, начинает смешиваться с тем, с чем бы ей точно смешиваться не надо? Когда начинать бить тревогу? Когда почувствуешь, что тебе больше не нужен фонарик ночью и ты становишься умнее из-за того, что растет вторая голова?
— Ты мне вот что скажи… далеко нам еще?
— Нет, почти приехали. Миль семь осталось до Мориарти.
Точно, городок так и назывался именем зловещего преступного гения из рассказов Конана Дойля. Того самого, что бился врукопашную с великим сыщиком у какого-то швейцарского водопада.
Альбукерке тоже остался позади, избавив от лицезрения блуждающих мертвецов. Затем мы пронеслись через еще какой-то городишко, по виду просто брошенный людьми, а затем увидели указатель «Мориарти — направо». И действительно, справа от дороги на плоской как стол равнине было скопление довольно скромных домов. Правда, с некоторыми не обнадеживающими признаками — были видны следы пожаров.