Да, наш Даниил не убивал, он лишь похитил ненужную мертвецу вещь. Но образ жил в его голове и постепенно, волею Мардука, становился все реальнее. Когда боги решают наказать кого-нибудь, они лишают его разума. Того же, полагаю, добивался и Мардук. Но твой друг оказался на удивление крепок, и когда сам бог решил явиться ему под видом призрака, он не пожелал ни покориться его воле, ни лишиться разума.
— Невероятно! — пробормотал Кархан. — Абсурд какой-то! Ну, хорошо, предположим, Даниил — враг Мардука. А тот решил свести с ума опасного противника. Хорошо, «Душа Первозавета» — священный камень, и Мардуку необходимо получить его обратно. Но скажи, я-то вдруг зачем понадобился Судье богов?
— Мне этого не дано знать, — развел руками Амердат, — но только ты ему и впрямь очень нужен, и почему-то не здесь, в широком мире, где он мог бы явиться, приняв любой образ, а там, в башне святилища, в своем земном чертоге.
Руслан Караханов смерил мудрого старца долгим изучающим взглядом.
— Что ж, если сам Мардук и впрямь желает меня видеть, отчего ж не откликнуться на его приглашение?
— Но без сампира не открыть Божьих Врат, — напомнил историограф.
— Я постараюсь найти выход.
Когда на Базе «Восток-Центр» из динамика послышался голос Руслана Караханова, сообщающего, что его желает видеть Мардук, молодая барышня-диспетчер, памятуя климатические особенности Вавилона, собралась было осведомиться, не перегрелся ли уважаемый стационарный агент. Но, сообразив, что в Междуречье сейчас глубокая осень, сезон дождей, воздержалась от столь легкомысленного вопроса.
— Вы полагаете, что это могут быть представители иной цивилизации? — наивно подсказывая Скифу сколь-нибудь удовлетворительный ответ, уточнила она.
— Быть может, — согласился тот. — А вдруг это действительно, ну, как бы это выразиться, что-то вроде настоящего бога? Ведь подобная встреча будет первым случаем за последнюю пару тысячелетий!
Ошеломленная диспетчер сразу даже не нашлась, что и возразить.
— Кхм, — выдавила она.
— Я сообщу об этом наверх, но-о… прошу вас до решения начальства воздержаться от самостоятельных действий. К тому же, насколько мне известно, руководство все-таки решило послать за вами катер прорыва.
— Я полагаю, следует подождать с катером. Разговор с Мардуком, возможно, расставит все на свои места. Даст бог, здесь одним махом получится и выяснить причины неадекватности этого мира, и добиться согласия Мардука на безопасную эвакуацию экипажа катера, а заодно, быть может, и меня.
— Я ничего не могу вам сказать, — увещевающим тоном заявила диспетчер. — Но очень прошу вас, не предпринимайте ничего такого, что потом сложно было бы исправить.
— Не скажу, что вы меня убедили, — буркнул в ответ Руслан. — Но, так и быть, буду дожидаться от вас известий.
Лайла была задумчива и печальна. Гаумата, шурша по полу длинным златотканым одеянием, вошел в тронную залу и почтительно склонил голову, отдавая должное не столько младшей сестре, сколько царскому титулу.
— Ты звала меня, государыня?
— Да, брат мой.
Молчаливые стражники, не сводившие взгляда с вошедшего, не слишком радовались, увидев перед собой первейшего советника своей правительницы и матери будущего государя. С одной стороны, о нем ходили слухи, как о верном друге самого великого Кира, с другой же — невесть откуда пришедшая молва приписывала ему множество смертей и коварное вероломство, не свойственное воинственным персам. Во всяком случае, не свойственное им по отношению друг к другу.
Гаумата жил в отведенном ему небольшом дворце уединенно, не появляясь на царских пирах, да и вообще редко бывая на людях. О нем было запрещено говорить, и всякое лишнее слово могло раз и навсегда испортить жизнь болтуну. Эта нелюдимость и завеса тайны придавали бывшему Первосвященнику еще большее ощущение близкой опасности и затаенной угрозы.
— У меня дурные вести, — жестом подзывая к себе брата, объявила Лайла. — Прибыл гонец с западной границы.
— И что же? — поднял брови тайный советник.
— Царевич Камбиз разгромил египтян, захватил в плен фараона Псамметиха и теперь водит его, точно пса, на привязи.
— Это прискорбное известие… — вздохнул Гаумата.
— Это еще не все известие, — резко прервала его сестра.
Беглый вавилонянин недоумевающе поглядел на вдову Кира. Прежде она не имела обыкновения прерывать его речей, тем более столь дерзко и неучтиво.
— Камбиз набирает войско по всему Верхнему и Нижнему Египту. Он открыл сокровищницы фараонов и щедро платит тем, кто желает идти с ним отвоевывать трон его отца. Он послал людей в Нубию и Афины. Его увещевателей видели во Фракии и Фригии. Там он обещает свободу в обмен на поддержку. Вот это — настоящее известие!
— Пожалуй, ты права, дорогая сестра, — склонил высокое чело Гаумата, — это действительно плохие новости!
— Я полагаю, следует послать гонца в Вавилон, а самим безотлагательно собирать войска в наших землях.
Гаумата слушал Лайлу, резко бросающую слово за словом, звучащие в пустоте зала, точно хлопки бича. Он понимал и то, о чем сейчас умалчивала его сестра. Если вдруг Валтасар, назначенный, согласно завещанию Кира, покровителем Лайлы и Персии, потребует выдать Гаумату, сестра, не задумываясь, сделает это, и народ будет петь ей хвалу.