Начала вдруг заикаться змея, резко закрутила головой, переводя взгляд с предмета на предмет.
— Э… Это. Извините. У меня тут несколько срочных дел… Ну как это? Неожиданно возникли. Ну да, возникли. Вы потом еще приходите. Ага? Я это… пошла.
Пилгинда, то наполовину погружаясь в воду, то снова поднимаясь из нее, наконец пришла к решению и, махнув хвостом, скрылась в озере.
— А подарок? — запоздало крикнул я. — Что это с ней?
— Странная она, — тихо сказала Леся.
— Да нет. Обычно она не такая. Может, и правда что-то случилось? Чтобы Выдя пропустила возможность поговорить!..
— Может, я ее чем обидела? — расширила глаза моя невеста от внезапной догадки. — Ну нечаянно…
— Ерунда! — уверенно заявил я. — Чем ты могла ее обидеть? Ты же с ней успела только поздороваться! Ладно, придем в другой раз. И прежде чем тебя сюда тащить, я осведомлюсь о настроении и срочных делах пилгинды.
— Да мне же совсем не трудно!
— Я знаю, — нежно проговорил я и коснулся губами ее лба. — Пойдем в замок. Скоро ужин.
Приобняв Лесю за талию, я повел ее обратно. Позади послышался едва различимый всплеск воды. Обернувшись, я с еще большим удивлением увидел голову Выди, наполовину высунувшуюся из озера. Она напоминала мне сейчас крокодила.
Она напоминала мне сейчас крокодила. Глаза пилгинды неотрывно следили за моей невестой. Что пришло в голову этой сумасбродной змее? Надо будет послать мать поинтересоваться ее здоровьем и самочувствием, уж с ней-то она точно в прятки играть не будет.
Сразу после ужина я стал учить свою невесту игре в карты. Не так чтобы важная и жизненно необходимая игра, но… скоротать вечерок с друзьями, которые, несомненно, будут нас навещать, — очень даже пригодится. К слову сказать, Леся оказалась совсем не дурным учеником! Я как раз проигрывал( !) ей вторую игру в дурака, когда к нам в комнату постучались и один из наших джиннов передал мне просьбу матери зайти перед сном к ней.
Проводив Лесиандру в ее апартаменты и нежно поцеловав на ночь, я поспешил к Миледи. Мне был до жути интересен сам предмет неожиданно возникшего у нее ко мне разговора. Уже приближаясь к знакомой двери, я ясно услышал разговор на повышенных тонах. Не удержавшись от соблазна, мое ухо мгновенно приникло к створке, и я услышал остатки какого-то спора матери со своим телохранителем — наном.
— Фар, ты всегда критикуешь, как я пою, а самого почти никогда в это время нет рядом. Нет, пожалуй, вообще никогда. — Ненадолго повисла тишина. — А ну говори, почему ты всегда отсутствуешь при моем пении? — Ее нога топнула по полу.
— Чтобы никто не думал, что это я причастен к подобным воплям, — услышал я ответ нана и тут же звук чего-то разбивающегося о стену. Мать в своем репертуаре!
Я зашел в комнату и увидел у стены ухмыляющуюся морду Фаравула и раскрасневшуюся мать, целящуюся в него подушкой. Заметив меня, она быстро вернула постельную принадлежность на место и, покачав головой, сказала:
— Фар, какой ты неловкий! И как тебя угораздило разбить мою любимую вазу! — Потом она повернулась ко мне: — Проходи, Саша. Нам надо с тобой поговорить. — Мать сразу стала до жути серьезной — значит, разговор тоже простым не будет.
— Что случилось? — улыбнулся я и сел в кресло.
— Я хочу поговорить по поводу твоей женитьбы.
— Женитьбы?!! — переспросил я, прекрасно зная, что для матери не существует никаких условностей и препятствовать браку только из-за того, что невеста из простых девушек или в ней что-то не то, не будет.
— Точнее, по поводу твоей невесты. Я полагаю, что ты недостаточно хорошо ее знаешь.
— Что за чушь! Я ее люблю, и она меня тоже! Разве еще что-то важно?
— Думаю, да, — заговорил до сих пор хранивший молчание Фар. — Тебе стоит выслушать свою мать.
Миледи долго заламывала руки, обдумывая начало разговора, да так ни к чему и не пришла.
— Пойдем, сам посмотришь, — наконец сказала она и вышла из комнаты, предлагая мне следовать за ней.
Сперва я подозревал, смеха ради, что она сейчас приведет меня в комнату Леси и обвиняющим жестом продемонстрирует принадлежащую ей ведьмину метлу или портативное записывающее устройство конкурирующей фирмы, но наш путь лежал совсем в другую сторону. Немного поблуждав по коридорам дворца, мы оказались в его единственной запираемой комнате. Там мать хранила всякие волшебные побрякушки, не используемые ею в быту. В глаза сразу бросился ворох исписанных и исчерканных бумаг, валяющихся то тут, то там: на столе, посреди помещения… Обычно здесь царил полный порядок, собственно поэтому-то комната и запиралась — Миледи не любила, чтобы нарушали ее порядок.
Не останавливаясь у порога, мать прошла к одному из шкафов и извлекла из него небольшой осколок.
— Ты знаешь, что это? — спросила она.
— Конечно! Осколок зеркала правды. — Меня удивил подобный вопрос. Я знал буквально обо всем, что было здесь. Как называется, для чего и как используется и историю, связанную с этим предметом, если она существовала. И теперь…
— Ты также в курсе, что он способен показать все что угодно, будь то прошлое, настоящее или будущее. — На всякий случай я кивнул. — У этого осколка остался один показ. То есть мы его можем попросить продемонстрировать, что будет. — Мать разговаривала со мной как с маленьким ребенком! — Я предлагаю тебе посмотреть на фрагмент твоей будущей семейной жизни. Ты согласен?