Через десять минут мы дружно отправились на выход. Кирвук остался в замке ждать «следственную бригаду», которая наконец имела возможность попасть в «логово преступника», а мы отправились в тоннель. Обратная дорога прошла без приключений. Выбравшись из подземного коридора, мы тут же переместились на Фабс. Доставили до места Греата и, пожелав ему удачи, вернулись в Серебряный дворец.
К моему немалому удивлению, Совет не стал пытать меня по полной программе, а ограничился лишь коротеньким отчетом, занявшим около часа времени. И даже спокойно отнесся к моему сообщению, что я отбываю на три дня обратно к бабушке. Единственное, на чем настаивал Совет, это на обещании по возвращении сразу заняться решением проблемы с замком колдуна, то есть поиском средства вернуть его из межмирья на Зубар, чтобы иметь возможность полностью его изучить и держать под присмотром. Пообещав им все, что они хотели, я вернулся к себе.
— Ну мы наконец можем двигать в институт? — ещё с порога спросил меня Алексей.
— А родителей повидать не желаешь? — усмехнулся я.
— Сразу после вечеринки! Я им уже привет передал.
— Тогда пошли.
Мы быстро переоделись, покинули дворец и тут же переместились.
Выпускной, как всегда, вылился в обычную пьянку сразу после торжественных речей и вручения дипломов. Но как мы пели «Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко»!.. Большой театр просто удавился бы от зависти, услышь наш «хор имени Пятницкого»! Все окрестное население, наверное, до сих пор ноты из ушей вытрясает… Но все хорошее когда-нибудь кончается, чтобы уступить место другому…
Увольнительную у Совета я получил на трое суток, поэтому следующий день провалялся в постели, борясь с похмельем и головной болью. И то и другое мне помог преодолеть Лешка, чуть ли не приползший ко мне с парочкой банок пива. Восстановив таким образом чувство равновесия, остаток вечера мы наслаждались изобретениями прошлого века — смотрели видик.
Следующий день я посвятил наставлениям Лехе и прощанию с родственниками, а ближе к ночи уже стоял перед воротами Серебряного дворца.
Следующий день я посвятил наставлениям Лехе и прощанию с родственниками, а ближе к ночи уже стоял перед воротами Серебряного дворца.
Совет я решил посетить утром, поэтому сразу направился в свою комнату. Достал из рюкзака книгу и вольготно разлегся на кровати. Буквально через пять минут я отчетливо ощутил на себе чей-то взгляд и, не поворачиваясь и не отрываясь от книги, поздоровался:
— Кибл, привет!
— Привет, — пробасил нан. — Уже все, что надо, отметил?
— Ага. Что тут новенького? Мать вернулась?
— Нет. Миледи до сих пор отдыхает, но через Фаравула она узнала последние новости и просила ее навестить.
— Так значит, Фар знал, где она находилась!
— Опять нет. Она только вчера с ним связалась. Я как раз был там и, судя по тому, как реагировал Фаравул, Миледи очень эмоционально выразила свое недовольство по поводу того, что ее вовремя не проинформировали о произошедшем.
— Ну мать дает! Сперва прячется, а потом возмущается, что её-де не нашли! Отпад!
— Она говорит, что было несложно догадаться…
— Третий мир, неволшебный материк, первое селение? — быстро выдал я свою догадку.
— Точно! — подтвердил нан.
— Действительно, можно было догадаться.
— Я думаю, что, если бы ты не согласился решать возникшую проблему, тогда бы Совет догадался, а так… Зачем им лишние хлопоты?
— Наверное, ты прав.
— Что, полетишь? — Я утвердительно кивнул. — Когда?
— Завтра. Утречком встану, как высплюсь, забегу к Совету, наберу гостинцев и… пшик. — Я выразительно взмахнул рукой. — Ты со мной?
— Ну… — протянул Кибл. — По долгу службы я, конечно…
— Давай короче. Никто не упоминал долг службы! Если не хочешь, не надо, я, по-моему, тебя никогда не принуждал.
— Тогда я, пожалуй, не поеду. Во-первых, не хочу попадать под горячую руку Миледи. Она знает, что я тебя не сопровождал при поиске похитителя волшебства, и думаю, ей будет без интереса выслушивать мое оправдание о том, что этого делать было нельзя. — Я усмехнулся: истину глаголет, мать разбираться не будет! — Во-вторых, мне там особо делать нечего — ты в безопасности, а заняться нечем. Ну а в-третьих, через пару дней у нас в Фашуре будет празднование возвращения кальбрутов. Если ты помнишь, подобный праздник раз в пять лет. Не хотелось бы пропускать, а ты можешь задержаться…
— Договорились. Оставайся. Если что, я тебе звякну.
— Буду на связи, — улыбнулся нан всеми своими клыками и исчез.
Я посмотрел на пустое место, где он только что сидел, и с опозданием вспомнил, что хотел сделать ему замечание: мол, надо стучаться, прежде чем входить. С другой стороны, он все равно этого делать не будет. Еще несколько минут я подумал о предстоящем путешествии и вновь вернулся к книге. За этим занятием меня и застал сон.
Проснулся я от стука в дверь. Открыв глаза и увидев, что на улице уже утро, я снова перевел взгляд на источник шума и недовольно поинтересовался:
— Кого черти принесли в такую рань?
Никто не ответил, но продолжил стучать. Мне все же пришлось вставать.
Тяжело вздохнув, я извлек себя из кровати и нарочно очень медленно, при этом громко шаркая ногами, поплелся к входу. Состряпав на лице самое недовольное выражение, на которое был способен, я одним движением распахнул дверь и замер, каким-то чудом не отвесив челюсть. За дверью с наглой ухмылкой сидел мой телохранитель нан Кибловр.
— Ты просил стучаться, — лыбился он.