— Тебя, — поправил я.
Гном просиял и продолжил:
— Когда оно тебя проглотило, я испугался и принялся приводить в чувство его. — Он кивком указал на Алексея. — Потом раздался какой-то свист, и я обернулся. По тому поганому чудовищу пробежала маленькая искорка, оно тихо взвизгнуло и стало разваливаться на две части. Ну вроде как крышка от сундука открылась. Затем по его телу снова побежали искры, и оно как шарахнет во все стороны!
— Это я уже видел. Незабываемое зрелище! Словно в него бомбу подложили!
— Я могу продолжить? — проскрипел гном, и Леха важно кивнул ему. — Ну вот. А как все это разлетелось, я увидел посредине тебя, правда, всего в крови, но живого.
— Ну вот. А как все это разлетелось, я увидел посредине тебя, правда, всего в крови, но живого.
— А золото ты свое видел? — спросил я, решив как-то подбодрить гнома.
— Ты на нем лежишь, — ответил он почти равнодушно( !), и я улыбнулся.
— Но это еще не все. Тот шар, — гном указал на предмет впереди меня, — он как-то вроде выпрямился, что ли…
— Тоже мне сказал — «выпрямился»! — хохотнул Алексей, и Греат попыхтел на него немного и все-таки решил продолжить: — Шар как будто сбросил с себя оковы…
— Освободился от тюремщика, — подсказал я.
— Да-да. И вот он вздохнул и пустил во все стороны круг света! Круг быстро вырос и покинул зал.
— Ты сам-то понимаешь, какую чушь морозишь? — снова встрял Леха.
— Если бы ты не валялся после взрыва чудовища, тоже бы видел это! — вспылил гном.
— Я глаза прочищал, а не валялся, — буркнул в ответ мой друг и скрылся из вида.
Послышался новый шум, и перед глазами появилось лицо волшебника, которое выглядело немногим лучше Лешки. Различие составляло лишь несколько большее количество кровоподтеков. Он сразу принялся что-то делать, и в моем боку тут же зверски защипало, потом я почувствовал, что меня заклеивают, заматывают и… снова потерял сознание.
Очнулся я от громких споров. Как только мои глаза открылись, сразу появились три обеспокоенных лица.
— Как ты? — спросил Леха.
— Жить буду.
— Тогда давай уже, ставь себя на ноги! — Я в удивлении поднял бровь. — Мы тут посоветовались и пришли к выводу, что та противная ползучая дрянь просто не могла успеть отобрать твою силу. Во всяком случае, не всю. Поэтому, хоть ты это не очень-то и любишь, давай концентрируйся и латай свою рану. Хватит вылеживаться! Греату еще надо собрать и отмыть от фиолетовой грязи свои монеты. — Потом он помолчал и добавил уже просительным тоном: — Попробуешь, а?
Я снова закрыл глаза. Несколько минут просто полежал, собираясь с мыслями, а потом начал «пробовать». Представил у себя внутри огромный сгусток энергии, потом как бы увеличил его размеры под лупой, и маленькие частицы одного целого превратились в маленьких человечков. Этот отряд я направил к своей ране, разделив их на группы и дав каждой определенное задание. Одной было поручено прочистить рану, другой остановить кровь, третья, вооружившись инструментами портных, принялась сшивать края. Я настолько ясно представил себе этих человечков, энергично взявшихся за дело, что даже смог услышать песенку, которую они пели в процессе работы!
Очередное мое пробуждение произошло здесь же, в квадратном зале. Только сменилось место и то, на чем я лежал: подо мной была сооружена мягкая постель. Мой товарищ и волшебник покоились на подобных лежанках рядом, не видно было только гнома. Я скосил глаза: в луже фиолетовой слизи, где я недавно валялся без чувств, по-прежнему отчетливо были видны монеты. Где же Греат? Осторожно ощупав свою рану, я пришел к выводу, что боль прошла, хотя повязка была на месте. Тихонько приподнявшись на локтях, я наконец-то обнаружил гнома и улыбнулся. Маленький человечек, похоже, еще недавно дежурил возле меня, но… теперь сладко спал, уютно положив голову на мой живот.
Почувствовав движение, Греат открыл глаза и сонно спросил:
— Ты окончательно пришел в себя или можно еще поспать?
— Окончательно.
Но спать ты можешь сколько захочешь.
— Нет уж! Я есть хочу, я хочу свое золото, я домой, в конце концов, хочу! — воскликнул он и, посмотрев в сторону спящих товарищей, тут же заговорил шепотом: — Давай уже, вскрой этот шар, и пусть нас отвезут домой. Мне здесь не нравится.
Я встал. Рана практически меня не беспокоила — лишь невидимые иголочки пару раз медленно пробежались туда-обратно. Снимать повязку пока не стоило. Шар, с тех пор как я его видел последний раз, никак не изменился — не потрескался, не помутнел. Принцип «кинул — разбилось», доказал свою несостоятельность на печальном опыте Алексея. Требовался новый подход к решению этой проблемы. Так как особого выбора у меня не было, я решил использовать то, что имею. Подошел к останкам чудовища и, немного пошарив глазами в фиолетовой слякоти, аккуратно вытащил из нее свою пластину, которая чуть не отправила меня вместе с монстром на небеса. Взмахнув ею несколько раз, подошел к шару.
— А снова не порежешься? — услышал я сзади скептический голос гнома.
Отвечать не требовалось, поэтому, хорошо раскрутив снаряд в воздухе, я резанул по круглой стекляшке. Остро отточенный металл просто скользнул по поверхности, не причинив никакого вреда. Абсолютно никакого! Даже царапины не оставил!