Экспозиция, представшая нашим глазам, впечатляла лирической пасторальностью. Освещаемый отблесками камина, Тим возлежал на кровати, эффектно вытянув поверх покрывала длиннющие ноги, и, перебирая струны моей гитары, что-то напевал негромким, но приятным голосом. За дни, прошедшие с момента извлечения со дна вонючего колодца, Тим заметно поздоровел и похорошел. Щеки его приятно округлились, и на них появился симпатичный румянец. Я немало похихикала в кулак, замечая, какие томные улыбки адресовали моему красавчику-оруженосцу две юые служанки, принимавшие нас по приезде в «Жареного карася». Увидев огромную фигуру Генриха, бесцеремонно ввалившегося в комнату, юноша отбросил жалобно тренькнувшую гитару и неуловимым движением выхватит из-за пояса острый кинжал.
Трудно судить, какое впечатление производило на стороннего наблюдателя наше сильно подвыпившее трио, но Тим явно решил, что мы с трактирщиком стали жертвой свирепого громилы. Еще бы, ведь макушкой барон почти задевал за дверную притолоку. Одним прыжком оруженосец преодолел разделявшее нас расстояние и, приставив лезвие кинжала к горлу Генриха, храбро потребовал:
— Мерзкий разбойник, немедленно отпусти мою прекрасную госпожу и этого уважаемого человека!
Барон весело расхохотался и небрежным щелчком выбил кинжал из рук мальчишки:
— Клянусь честью моих предков, никогда еще не встречал такого смелого щенка… — Сильф на заплетающихся ногах доковылял до кровати и рухнул на жалобно заскрипевшую конструкцию. — Уверен, мальчишка далеко пойдет! — и Генрих дружелюбно подмигнул растерянному Тиму.
— Тим, — устало произнесла я, падая на вторую кровать, — это барон де Грей, благородный дворянин, а вовсе не мерзкий разбойник! А теперь помоги мне снять эти проклятые сапоги, — и я протянула ногу, рассчитывая на помощь юноши.
Генрих насмешливо прищурился и тоже протянул ногу в сторону Тима.
Мой оруженосец продолжал стоять у дверей комнаты, настороженно не выпуская из рук подобранного кинжала.
— Может быть, он и благородный дворянин, но, — тут Тим показал пальцем на черный плащ барона, небрежно сброшенный им на пол, — он носит знак безбожника!
Я заинтересованно протянула руку и, подняв плащ Генриха, действительно увидела на нем серебряный знак маски, не замеченный мной ранее. Точно такой же знак красовался на клинках рода де Грей.
— Ну, и что это может означать? — полюбопытствовала я.
— Знак безбожника, воевавшего против Пресветлых богов! — Тим обличающее ткнул кинжалом в сторону барона. — Сомневаюсь, чтобы такой человек заслуживал доверия!
— Какого доказательства происков лже-богов тебе еще нужно, Ульрика? — Генрих приподнялся на локте и саркастически рассмеялся. — Видишь, как жестоко наказан мой род и как глубоко укоренилась неправда в сознании людей! Мальчик, — он переключил свое внимание на Тима, — откуда ты знаешь о великой войне богов?
Оруженосец задумчиво почесал в затылке, вложил кинжал в ножны и уселся у меня в ногах. Я, конечно, была чрезвычайно признательна Тиму за ту заботу, что он проявил, печась о моем благополучии, но любопытство превыше всего, поэтому я довольно невежливо пихнула юношу, предлагая выложить все, что ему известно. Причем выложить как можно быстрее, потому что глаза насторожившегося Генриха выдавали охватившее его нетерпение.
Тим нерешительно помялся, но потом все же заговорил:
— Госпожа моя, я безмерно благодарен за спасение моей жалкой жизни, поэтому считаю своим долгом помогать вам во всех делах. Я никогда еще не рассказывал кому-либо о том, что хочу поведать сейчас, но думаю, что именно вы сумеете распорядиться этими знаниями лучше, чем кто-то другой. Два года назад, охотясь в лесу на кроликов, я нашел странное существо. Это оказался, конечно, человек, но человек удивительной наружности, высоченного роста, с черной кожей и красными вертикальными зрачками…
— Черный ингв! — Казалось, что выпученные глаза Генриха сейчас вылезут из орбит. Весь его хмель как рукой сняло. — Не молчи, мальчик, немедленно рассказывай, что произошло дальше!
Я совершенно не понимала, о чем идет речь, но Тима, похоже, очень обрадовала реакция барона, и он с энтузиазмом продолжил свое повествование:
— Я обнаружил, что этот человек чудовищно изранен и истекает кровью.
Он находился в бессознательном состоянии, но при этом крепко сжимал пальцами полуотрубленной правой руки какой-то непонятный предмет. Я перевязал страдальца и, когда он пришел в себя, напоил водой из своей фяги. Но видно было, что уже никто и ничто не в силах помочь умирающему. Слабеющим голосом он поблагодарил меня, отдал мне вещь, которую до этого так крепко сжимал в руке, и попросил передать ее Оружейнице. А затем он умер, — Тим жалостно всхлипнул, — и я похоронил его в лесу. Вот эта штука. — С этими словами мальчик извлек из-за пазухи и показал нам необычную вещь. На раскрытой ладони Тима лежал округлый кулон с изображением перекрещенного меча и молнии. Судя по тонкой цепочке, прикрепленной к украшению, оно предназначалось для ношения на шее.
То, что произошло дальше, заставило меня сильно усомниться в умственном здравии Генриха. Он выхватил кулон из рук Тима, мгновение внимательно рассматривал его, а потом исполнил перед нами несколько па из неизвестного мне танца, сопроводив их радостными воплями.