«С добрыми ли намерениями ты вступаешь на этот священный порог?» — вопрошала первая фраза.
— Не уверена, что убийство близкого родственника, совершенное мною недавно, является свидетельством добрых намерений, — засомневалась я.
Врата, очевидно, тоже сомневались, потому что надпись мигнула и исчезла.
«Помни, путник, лишь посвященный может войти в чертог богини», — извещала вторая надпись.
— Чего помять-то? — дурашливо поинтересовалась я.
Надпись сердито вспыхнула ярче.
— Ладно, ладно. — Я успокаивающе подняла ладонь. — Каюсь, с вами не смухлюешь! Не знаю, о каком посвящении идет речь, но я точно в курсе многих тайн, актуальных на текущий момент.
Видимо, такой ответ богов устроил, потому что надпись погасла.
Я тяжело перевела дух и рукавом вытерла вспотевший лоб.
— Ну, не сильна я в богословских диспутах! — Интеллектуальный бой с воротами святилища оказался гораздо утомительнее схватки со сводным братом. Причем в этом противостоянии шансов на победу у меня было еще меньше. — Помню, в замке Брен туповатый Бернар любил щеголять фразой, смысл которой сводился к следующему: сила есть — ума не надо! Может, мне взять на вооружение этот принцип и попросту сломать вас? — риторически разглагольствовала я, обращаясь к умничающим дверям.
Серебряные створки снова протестующе зазвенели.
— Ладно уж, — обреченно вздохнула я. — Уговорили. Продолжайте допрос.
«Чего ищешь ты в священном чертоге?» — Новая надпись сразила меня буквально наповал.
— А вы не знаете?
Ворота молчали, ожидая ответа.
— Справедливости! — раздраженно буркнула я. — Демоны до власти дорвались, и ладно бы разумно правили. А то ведут себя, как обжора в кондитерской лавке. Если они аппетита не поумерят, в королевстве скоро и людей-то не останется. В довершение ко всему — отец пропал, Аолу усыпили, брат в подземелье умирает. Разве это справедливо?
Надпись погасла.
«Кажется, убедила!» — удовлетворенно вздохнула я.
«Готов ли ты платить за исполнение своего чаяния?» — в очередной раз пристали дотошные ворота.
— Да! — во весь голос завопила я. — Готова! Все что угодно отдам! Да что же это такое, наконец? Там, за стенами Храма, гоблин знает что творится, а мы тут ребусы разгадываем!
Очевидно, любопытным воротам стало стыдно за потраченное время, потому что в воздухе прозвучала короткая бравурная мелодия, и на створках вспыхнула малопонятная надпись, которую, для лучшего осмысления, я прочитала вслух:
Настал твоей победы миг!
Войди — узри богини лик!
Твой путь к судьбе начался здесь,
Подумай, путник — шансы взвесь.
Шесть разных троп перед тобой,
Пройди — и стань самим собой, —
Ведут к богине шесть дорог, —
Чтоб ты одну лишь выбрать смог!
— Стихи корявые, и смысл — мутный. — Я раскритиковала божественное писание в пух и прах. — Чего делать-то надо? Нельзя ли поточнее?
Наверно, поточнее объяснять запрещалось, или ворота затаили обиду на мою несдержанность на язык, потому что створки наконец-то открылись. Крепко сжимая рукоять Нурилона, я перешагнула порог — и вздрогнула от неожиданности и страха: створки с громким, издевательским грохотом захлопнулись, отсекая путь к отступлению.
— Вот, значит, как — некоторых впускать, но никого не выпускать! — задумчиво прокомментировала я. — А что, если я Эткина позову? Он ведь вашу богадельню по камешку разнесет…
Но на мои грозные обещания никто не отреагировал. Я отвела лезвием клинка раскидистые ветви какого-то низкорослого кустарника, усыпанные огромными голубыми цветами. За кустом скрывалась небольшая площадка, выложенная цветной мозаикой. Посредине раскинулся мраморный бассейн, и красовалась подозрительно низкорослая яблонька, усыпанная несоразмерно большими плодами.
— Эх, сейчас бы искупаться! — мечтательно вздохнула я. — Вон жара какая стоит!
Но купаться я не рискнула: мало ли что из кустов выползет, пока я тут буду голышом в водичке бултыхаться. Пришлось ограничиться коротким умыванием, да утолить жажду несколькими пригоршнями влаги. Чистая, искрящаяся вода оказалась обжигающе холодной и восхитительно сладкой. После этого я сорвала ближайшее яблоко и с удовольствием запустила в него зубы.
— Фу, ну и гадость! — поспешила я проглотить откушенный кусок и с отвращением зашвырнула краснобокий плод в высокую траву. — На вид — такое красивое, а на вкус — кислятина неимоверная, аж челюсти сводит!
С другой стороны бассейна послышалось насмешливое хихиканье. Я торопливо вскочила с удобного бортика. Прямо передо мной располагалось шесть невысоких кресел, в которых сидели юные прекрасные девушки, облаченные в скромные белые одежды. Все девушки казались похожими друг на друга, как капли воды из водоема. Я покачала головой. Даю на отсечение правую руку, еще миг назад в этом укромном дворике не наблюдалось никого, кроме меня. Девушки одновременно посмотрели на меня прозрачными голубыми глазами — и снова издевательски хихикнули.
— Да чего смешного то? — обижено возмутилась я. — Яблоки у вас, между прочим, просто отвратительные!
— Горькие? — ехидно вопросила одна из дев.
— Горькие, кислые, соленые, да вообще не поймешь какие!
— Терпок вкус познания! — торжественно возвестила вторая девушка, наставительно поднимая палец.
— Не каждому дано его принять!
— Все равно не пойду доедать огрызок! — строптиво заявила я.