— Привет, — сказала я. — Это Овчинникова.
— Узнал вас. Я в аэропорту Брюсселя, но самолет пока не прибыл.
Вот беда. Еще одна проблема. Мои расчеты рушатся, словно карточный домик. Не хватало еще, чтобы самолет с Верой задержали где-нибудь в Дамаске. Учитывая мое бешеное везение, это вполне возможно.
— Алло! Мисс Овчинникова! — раздалось из трубки. Я настолько погрузилась в себя, что забыла о студенте. — Что мне делать?
— Ждите самолет.
— А если он не прилетит?
Тогда я застрелюсь… Нет, сперва люди Кларка порежут меня на кусочки.
— Ждите, — ответила я, массируя разболевшийся висок.
— Куда мне отправиться потом?
— Позвоните мне, как только груз прибудет.
— А если я не дозвонюсь до вас?
— …Кстати, как вас зовут, молодой человек?
— Франсуа.
— Если не дозвонитесь, направляйтесь в сторону Альп, Франсуа. До связи.
Я выключила сотовый и вернулась в комнату. Остановилась напротив длинного треугольного щита с гербом грифона и розы.
Ничего у меня не выйдет. Хотела, Алена, чтобы все получилось, как в сказке? Чтобы невинно убиенные ожили, а добро восторжествовало? Кажется, все закончится, как положено в жестокой реальности.
Хотела, Алена, чтобы все получилось, как в сказке? Чтобы невинно убиенные ожили, а добро восторжествовало? Кажется, все закончится, как положено в жестокой реальности. Безнадежный финал с трупом на руках…
Из приоткрытой двери балкона послышался какой-то скребущий звук. Я напряглась.
Что это? На балкон карабкается кошка, или у меня начались слуховые галлюцинации?
Нет. Вот опять. Шорох… Пауза… Вздох…
Это не кошка! Кошки не вздыхают, словно замученная жизнью домохозяйка.
Я сняла со стены длинный кинжал и, сжимая обеими руками перетянутую кожей рукоять, шагнула за колонну. В балконном проеме появилась темная фигура.
Человек. Не Лукас. Нечего делать старику — лазать по стенам. У него ключи есть от всех дверей… Это ЦРУ. Люди Кларка достали меня даже здесь! Черт!.. Как опрометчиво было с моей стороны звонить в Брюссель! Они схватят студента и ящик с телом Веры!
Пальцы стиснули рукоять.
Фигура шагнула в залу. В ту же секунду я набросилась на пришельца.
Сшибла с ног и оседлала, занеся кинжал над головой. В тот миг меня такая ненависть обуяла, что в самом деле готова была продырявить его.
— Говори, сколько вас тут! Иначе голову отрублю, как кочерыжку!..
Только после этой тирады вдруг поняла, что запах, исходящий от незнакомца, знаком до боли. Густой смрад ударил в ноздри, и я сразу узнала пальто…
Вот так чудеса!
— Барсик, охламон этакий! Ты что здесь делаешь, разоритель помоек и сточных канав? — Я вдруг вспомнила, как он собирался придушить меня возле озера, и, схватив его за горло, вновь вскинула руку с ножом. — Как ты здесь оказался? Что тебе нужно?
— Случайно… случайно… — бормотал он испуганно. Вороватые глазки бегали, лицо заросло окончательно и теперь еще больше напоминало козлиную морду.
— «Случайно»? Собирал грибы в лесу возле Нейпира, заблудился и вышел на огонек? Мы в пятнадцати тысячах километров от Новой Зеландии!
— Я-я!.. — Еще какое-то бормотание. — …Здесь… случайно…
— Я тебе сейчас случайно нос отрежу.
Он чихнул от страха, обдав меня брызгами. Невольно пришлось отстраниться. Да и вообще — сидеть на этом помойном коте негигиенично. Еще подхвачу какую-нибудь заразу. Неизвестно, в каком мусорном баке он спал прошлой ночью…
— Не убивайте, сеньора! — жалостно протянул он. — Вы же… знаете меня…
— Это точно. Я тебя, подлеца, прекрасно знаю… — Слезла с него. — А ну поднимайся!
Он перевалился на другой бок, подтянул колени, встал на одно… А я не права. Вряд ли Глюки мирно посапывал в мусорном баке прошлой ночью.
Он умудрился проследить за мной! Это при том, что я спешила. Летела из Новой Зеландии кратчайшим путем, а в Германии мчалась стремглав, пересаживаясь с одного автомобиля на другой… Удивительно, как он не потерял мой след, не имея денег и документов? Нужно признать, что Барсик обладает феноменальной прилипчивостью.
— Что тебе нужно? Зачем ты здесь?
Он стыдливо согнулся. Почесал промежность… Да, это мой новозеландский спутник, сомнений быть не может.
— Как ты умудрился проследить за мной? — Честно говоря, этот вопрос интересовал меня больше всего.
— …Просто-просто… в багажном отсеке всегда местечко найдется… хе-хе… да, найдется…
Я успела отвыкнуть от языка Глюки.
— …Просто-просто… в багажном отсеке всегда местечко найдется… хе-хе… да, найдется…
Я успела отвыкнуть от языка Глюки. Знаете, когда вращаешься в определенном обществе, невольно перенимаешь и речь его членов. Например, в обществе поэтов и писателей можно поднатореть в литературном языке. А вот родители сталкиваются со следующей ситуацией. Ребенок возвращается с улицы и неожиданно выдает такие фразы… Общаясь с Барсиком всего два дня, я почувствовала, что начинаю деградировать. Бормотала под нос, пропускала слова. Зато понимала его. Чуть немного отвыкла — и понимать перестала. Неужели придется снова учиться?
— А пересадка в Лос-Анджелесе?
— …Хе, тьфу… багажные отделения во всех самолетах есть…
Я подошла к нему, насколько позволила моя брезгливость. Нож не опустила, и Барсик впился в него взглядом.