Я не знала.
Нужно позвонить Жаке. Выяснить, где все-таки в Новой Зеландии работал Энкель?
И вообще, как чувствует себя этнограф?
— Рядом с этой лужей находились какие-нибудь строения? — спросила я. — Может быть, неподалеку табличку какую видел? Что-то вроде: «Секретная лаборатория США»?
Он посмотрел на меня боязливо, с опаской:
— Не было там ничего. Лес кругом.
— Может, следы видел? Или автомобили?
— Туда автомобиль только с вертолета можно сбросить.
Лес кругом.
— Может, следы видел? Или автомобили?
— Туда автомобиль только с вертолета можно сбросить.
Глюки съел оставшийся сандвич и вопросительно смотрел на меня.
— Это… так я пойду?
— Нет. Сначала проводишь меня к той луже, в которой нашел кубики.
— Нет, не провожу!.. Мне нужно на Южный остров. У меня больная мать…
— Я дам тебе двести долларов.
— Пятьсот!
— Сто пятьдесят.
Глюки нахмурился, чувствуя, что торг идет неправильный. Я ухватилась за хвост его сомнений.
— За двести американских долларов тебе нужно всего лишь показать место, где нашел кубики темного льда. После этого ты мне не нужен.
Еще бы он не согласился! Подрядиться гидом, заработать двести долларов за день! И никакого криминала, без которого у Глюки почему-то не получалось добыть денег. Мне, конечно, неприятно держать возле себя субъекта, пытавшегося меня убить. Но выбора нет. Кубики «мертвой воды» отыскал, к сожалению, не Том Круз.
Я хотела вернуться на почту, но она уже закрылась. Не беда. Неподалеку стоял телефонный автомат для междугородных переговоров, а у меня имелась карточка.
Жаке трубку не брал. Я вслушивалась в длинные гудки, с робостью и смущением ожидая разговора с Анри. Ведь именно я — виновница его несчастья. Не вообразила бы я злодеем обеспеченного этнографа, карусель событий раскрутилась бы по-другому, и француз не пострадал.
Длинные гудки долго неслись из трубки, ответ так и не прозвучал. Может, номер неправильно записала, может, Семен Капитонович ошибся… На всякий случай проверила выдавленные ногтем цифры на рекламном листке. Вроде правильно набрала. Зато Старик был на рабочем месте, и, как выяснилось, Семен Капитонович времени даром не терял. Добился кое-каких результатов. Правда, не тех, которых мне хотелось бы.
— Существует трактат пятнадцатого века, который называется «Жизнеописание Ганеша». Он написан каким-то монахом. Я обнаружил несколько ссылок на этот текст, но сам текст найти не удалось.
— Жалко.
— Буду искать дальше. Как у тебя дела? Ходила в посольство?
— До него километров триста. Отправлюсь завтра. Сегодня уже поздно.
— Как поздно?.. А-а, дошло!
В Москве сейчас начало рабочего дня.
— Веру не нашла?
— Ищу. Кажется, уже знаю, где она.
— Может, тебе подключить полицию?
Я вздохнула.
Тяжело вести поиски одной, особенно если твоя профессия — изучение языков. Не улик. Я бы с радостью побежала в полицию, чтобы свалить с себя этот груз… Только уверена, что ничего они не найдут, лишь вопросами до смерти замучают. К тому же история настолько путаная, что очень легко из свидетеля превратиться в подозреваемого.
— Семен Капитонович, что вы знаете о «мертвой воде»?
— Мертвой воде? — изумился мой начальник. — Ты что, сказок в детстве не читала?
— Читала, но уже не помню.
— Это потому что у тебя детей нет! — назидательно заявил Старик. — Я сказки своим дочкам читал, теперь внучкам. Сколько тебе раз говорить, что пора уже…
— СЕМЕН КАПИТОНОВИЧ!! — Я аж покрылась краской от стыда.
— Давайте не будем!
— Хорошо… В славянской мифологии много историй на эту тему. Самый яркий пример — русская народная сказка «Иван-царевич и серый волк».
— Помню такую. Где Иван-царевич добывал Жар-птицу, златогривого коня, Елену Прекрасную, а серый волк ему помогал. Только где же там мертвая вода?
— Почти в самом конце… Получив Жар-птицу, коня и Елену Прекрасную, Иван-царевич расстался с волком-помощником и повез свое добро домой. Где-то на дороге остановился пополдничать, да и уснул. Мимо проезжали его братья и решили богатствами завладеть. Убили Ивана-царевича, забрали коня, Жар-птицу и Елену Прекрасную. Лежит Иван-царевич мертвый, над ним вороны летают. Вернулся серый волк, распугал стаю и поймал ворона с вороненком. «Лети, ворон, за живой и мертвой водой, — сказал он. — Вернешься с добычей, отпущу твоего вороненка»…
Я слушала, затаив дыхание. Какой жуткий фрагмент! Родственнички зарезали родного брата, он валяется мертвым, над ним кружат полчища воронья. Наверняка кровищи вокруг море… Неужели это рассказывают детям?
— Долго ворон летал, наконец принес живой и мертвой воды. Серый волк спрыснул мертвой водой раны Ивана-царевича — они зажили. Спрыснул живой — очнулся Иван-царевич. «Ох, крепко же я спал!» — произнес он. «Кабы не я, совсем бы не проснулся!» — отвечал волк. Ну, далее нагнали они братцев, серый волк растерзал их в клочья. Иван-царевич вернулся домой с Жар-птицей на златогривом коне и с невестой на руках. Такая вот сказка.
Я некоторое время молчала, пытаясь соотнести известное мне с услышанным.
— Мертвая вода заживила раны? — переспросила я.
— Раны на мертвом Иване-царевиче. Поэтому вода и названа мертвой. В других сказках, кроме ворона, встречались орел, сокол. Каждая из птиц олицетворяла стихию — Вихрь, Град и Гром. Только колдуны, птицы и чудовища знали, где находится это странное место: два ручья — мертвой и живой воды — текут из одного источника…