На первой страничке любезно рассказывалось, что клиника доктора Энкеля специализируется на сложных травмах, переломах и послеоперационной реабилитации.
При лечении используются новейшие методы и последние достижения науки. В числе наших пациентов такие знаменитости, как игрок «Манчестер Юнайтед» Руд ван Нистелрой, бывший министр внутренних дел Франции Жан-Пьер Шевенман, барабанщик группы «Трэвис» Нэйл Примроуз и другие.
Ничего толком. Перешла на страничку «Кто мы?», к аннотации, обещавшей представить врачей клиники, но дальше ждало разочарование. На все мои запросы страничка упорно не хотела открываться, выдавая ошибку сервера.
С досады я бахнула по трекболу.
Ничего не выяснила! Позвонить бы Энкелю домой, чтобы узнать, где он работал в Новой Зеландии. Но доктор жил один.
Понимала, конечно, что неоткрывшаяся страничка — случайность, а автоответчик вместо секретарши — из-за разницы в часовых поясах. Но почему-то показалось, что кто-то стеной отгородил меня от сведений. Окружил невидимой оболочкой информационного вакуума.
Я еще раз глянула на первую страничку сайта и увидела строчку, которую не заметила сначала:
Наше главное достижение — скорейшая реабилитация после переломов. Вы будете удивлены!
И чем же это я буду удивлена?
Монитор безмолвствовал.
Было бы здорово съездить в швейцарскую клинику. Уверена, что на месте узнала бы многое. Где-то притворилась бы, где-то улыбнулась, кого-то припечатала к стенке… Вот только времени потеряю пару суток точно. А ведь придется возвращаться сюда. Вера находится где-то здесь, в Новой Зеландии. Я убеждена…
…Или уверила себя в этом?
Ох уж эти сомнения! Гложут, словно подлые шакалы. Стоит дать им волю — загрызут, не успеешь перевести «с паршивой овцы хоть шерсти клок» на протоиндоевропейский.
Трудно вести расследование, находясь на другом конце света.
Нужно сделать обязательный звонок. Начальник нашего отдела Семен Капитонович наверняка волнуется. Выходные закончились, а мы с Верой не вышли на работу — словно в воду канули. Ни слуху ни духу из Франции. Улетели и испарились. Наверняка он места себе не находит.
Старик поднял трубку сразу, словно ждал звонка. Так оно и было. Уверена — волновался, ночью не спал. Он меня с дочерью все время путает. И ладно бы целовал в лобик или сережки дарил. Нет, он строго наставляет и контролирует…
— Это я, Семен Капитонович, — тихо выдавила в трубку.
— И где вас носит, госпожа Овчинникова, владелица баварских земель? Продолжаете развлекаться с Шабровой? А работать кто будет?
— Я в Новой Зеландии, Семен Капитонович. Так получилось…
— Ты опять за свое, Овчинникова? В прошлый раз тебя в Турции объявили чеченской террористкой. А сегодня что? Радикальная шовинистка, защищающая отечественных кротов? Каким лешим тебя занесло в Новую Зеландию?
— Кроты тут ни при чем… Верочка пропала… Пытаюсь ее отыскать.
— Шаброва? Господи!.. Да она в родном дворе заблудится, а уж за границей и подавно! Как дитя в лесу. Ни зрения, ни разума — визг один!.. Как ты умудрилась потерять ее?
Я тупо молчала. Не рассказывать же старику о том, что случилось. Самой порою кажется, что все не со мной произошло, а в книжке вычитала. Кошмар какой-то! Бред! Один полет на «Фалконе 2000» чего стоит!
— Алена! — надрывался в трубке старик. — Алена, где ты? Не слышу тебя!
— Я здесь.
— Думал — разъединили. Чуть сердце не остановилось… Что говорит полиция? Как это произошло?
— Семен Капитонович, позже объясню. Сейчас не могу.
— Как ты могла потерять Верочку! Где твоя совесть, Овчинникова?
Где моя совесть? Типичный вопрос древнего поколения. На который невозможно ответить взвешенно и аргументировано Где моя совесть!
— Обижаете, Семен Капитонович. Я в Новую Зеландию попала только потому, что за Верочкой следовала.
— Тебя опять разыскивает полиция?
— Нет, — неуверенно ответила я. Даже оглянулась. — На этот раз вроде нет.
— В посольство ходила?
— Нет еще.
— Обязательно сходи!
— Хорошо, — кивнула я.
— Нет, прямо сейчас отправляйся!
Как же, делать мне больше нечего!
— Хорошо… Семен Капитонович, не знакома ли вам легенда об алхимике Ганеше?
— Какой период?
— Средневековая Европа. Инквизиция. Вероятная страна — Германия.
— Что-то слышал, нужно уточнить.
— Вы посмотрите? Очень нужно…
— Тебе, Овчинникова, прежде всего нужно…
— Знаю-знаю, — опередила я. — И все-таки.
— Гляну одним глазком. Да, кстати. Тебе звонили из Франции. Срочно разыскивали.
Я насторожилась.
Кто бы это мог быть? Не иначе жандармерия начала распутывать убийство Энкеля. Первым делом высказалась представительница правопорядка, которой я палец сломала. После ее показаний вряд ли у кого-то возникнут сомнения в том, кто убийца. Куча свидетелей подтвердит, как я кричала, размахивала пистолетом. Носилась по особняку с топором и угрожала покрошить всех в винегрет. Мне вряд ли доказать свою невиновность. Настоящего убийцы уже нет в живых. Он пытался летать без крыльев…
— Звонивший не представился?
— Как не представился! Кто бы с ним разговаривать стал?! — В трубке раздался шорох перебираемых бумаг. — Вот. Фамилия этого господина — Жаке.
Не может быть!
Анри! Мне звонил Анри!
Боже, как радостно на душе! Как здорово! Значит, он жив. Ух… Сделалось немного легче. Все-таки я чувствовала вину перед этнографом. Отличное известие! Лучшей была бы только весть о появлении Верочки.