— Кстати, почему Кларка называют Левиафаном?
— Никто не знает, откуда пошло это прозвище. Как никто не видел — что Кларк скрывает под своей черной водолазкой… Видите ли, Алена, личность Кларка окружает ореол секретности. Он обладает непонятной силой.
— Какой силой? — удивилась я, вспоминая животный магнетизм, исходивший от Левиафана. Неужели Дуглас имеет в виду именно это?
— Не ведаю, что это за сила, — ответил Чедвик растерянно. Я смотрела на него и не могла поверить, что еще десять минут назад он давил каблуками капот «пежо» и расстреливал через лобовое стекло вооруженных арабов.
Я смотрела на него и не могла поверить, что еще десять минут назад он давил каблуками капот «пежо» и расстреливал через лобовое стекло вооруженных арабов. — Перед тем как подстроить собственную автокатастрофу, я укрыл жену в надежном месте. В небольшом забытом домике вдалеке от города. Кроме меня, о нем никто не знал. Никто! Телефона там не было, Элеонора даже при желании не могла позвонить ни матери, ни кому-либо из друзей. Ее невозможно было там найти… Я уехал ненадолго, чтобы устроить «прощальное рандеву». Когда вернулся, дом стоял таким же, каким я оставил его. Только в окнах — ни единого стекла. Их словно взрывом вынесло, как в «тойоте» десять минут назад. Трава в радиусе десяти метров была выжжена ровным кругом. Дом опустел, хотя вещи лежали на местах… Моя жена исчезла. Будто испарилась. Все осталось — заколки, сумочка, косметика, — а самой ее нигде не было. Я не нашел ни намека на то, что произошло. Только в ванной обнаружил нечто непонятное… Глядя в зеркало, я увидел на противоположной стене надпись. Большие рваные буквы, намалеванные синей краской. Она гласила: «не заигрывай с молохом». Странная фраза, не правда ли?.. Эти слова Кларк сказал мне однажды. Я так и не понял, что они означают, но не это важно… На самом деле никакой надписи на стене не было! Она отражалась только в зеркале.
Сделалось зябко. Я дотронулась до кнопки кондиционера, чтобы выключить его. Но он и так не работал.
Чедвик резко свернул с дороги, проехал метров пятьдесят, сделал еще поворот. Мы оказались в темном еловом лесу. Дуглас открыл дверь и вышел из машины. Я последовала за ним.
— Вы спрашиваете, почему его называют Левиафаном? — спросил Чедвик. — Поэтому и называют! Кларк похитил мою жену. Даже не представляю — как! Где она теперь? Что он с ней сделал? Жива она или нет? Не знаю… Безызвестность хуже всего. Зато я уверен, что очень хочу убить Кларка.
Я вдавила каблуком еловую шишку в землю. Получилась неплохая могилка.
— Куда вы теперь? — спросила я.
— Вы не обидитесь, если я не скажу?
— Обижусь, — призналась откровенно. — Надеялась, что вы мне поможете в поисках «живой воды»!
Чедвик немного ожил после своего жуткого рассказа. Едва заметно улыбнулся.
— Первым делом мне необходимо скрыться от арабов. Вы же не хотите, чтобы они увязались и за вами?
— Нет, конечно. Это еще больше усложнит и без того неразрешимую головоломку.
— Я дам вам схему, как связаться со мной на случай чего… Есть маленькая просьба. Если вы что-то узнаете о Кларке, о его местонахождении или о любой другой мелочи, связанной с ним, пожалуйста, сообщите.
— Мне совершенно не хочется контактировать с Кларком, — ответила я. — Уверена, что подобный контакт станет последним в моей жизни. Тем не менее, если что-то узнаю, обязательно вам позвоню.
— Хорошо. Чтобы связаться со мной, сделаете следующее. Наберете вот этот номер… — Он протянул карточку, на которой авторучкой был выведен десяток цифр. — Попадете на «горячую линию» австрийских домохозяек «В помощь на кухне».
— «В помощь на кухне», — повторила я.
— Спросите: в артишоках, фаршированных улитками, можно ли использовать речных улиток вместо морских? Вам предложат подождать, затем, если ответят «нет», я вам перезвоню через несколько минут.
— А если ответят «да»? — спросила я, заинтригованная шпионскими играми.
Тут же захотелось проверить, как работает эта цепочка.
— Если «да», значит, я сгорел. Не пытайтесь меня искать. Это будет бесполезно.
За окном пролетали альпийские луга неземной красоты. Бросить работу в Москве и перебраться сюда! До гор — рукой подать. Можно каждый день лазать по новым стенам, совершать траверсы, таскать тяжеленные мешки, сбивать пальцы, ломать кости. Не жизнь, а сказка!.. А что, собственно, мне мешает? Продам квартиру в Москве и куплю здесь какой-нибудь угол. Теоретически у меня в Баварии уже имеется квартирка. Замок Вайденхоф. Но я не могу пользоваться имуществом, завещанным мне умершим антропологом. Зачем он это сделал? Ведь никаких подвигов не совершила, знакома была с ним ровно три дня… Чувствую себя теперь лицемерной сиделкой, с нетерпением ожидавшей, когда окочурится хозяин, чтобы завладеть его перстнем с бриллиантом, спортивным «ламборджини» и банковским счетом, а собачонку наконец пристрелить…
Водитель такси — старый баварский хрыч, — потрясая вторым подбородком, всю дорогу непрерывно бурчал:
— Проклятые туристы. Все ими кишит, словно муравьями. В пивной невозможно съесть кусок свинины, чтобы не почувствовать рядом запах туриста, будь он неладен!