— Уй! — воскликнула Вера.
Я опять безуспешно пыталась разглядеть, что происходит на краю крыши.
— Что, Вера? Кто-то появился?
— Нет, Алена. Никого нет. Конец шланга мне в коленную чашечку попал.
Когда же закончится этот вечер! Больше не поддамся на уговоры халявно отдохнуть за границей. Недаром говорят: сколько заплатишь, столько и получишь.
Вера наконец привязалась, дернула разок, оповещая меня. Я начала подъем.
С лестницы за моей спиной опять донеслись какие-то звуки. Кто-то там бродит — или я уже с ума схожу в этом особняке? Как в готическом романе, ей-богу!
На самом деле кто-то действительно может объявиться за спиной. Вон Чиву же всплыл откуда-то. Нельзя исключить и появления других сомнительных личностей. Нужно торопиться.
На этот раз из темноты проступило лицо не начальника охраны, не Анри Жаке в темной шляпе и темных очках, даже не графа Дракулы, а Верочки. Милое очкастое лицо Верочки Шабровой, которая морщилась и держалась за голову. Видимо, за то место, в которое попал Чиву. Что ж, око за око — я отплатила ему тем же.
Мне оставалось выбрать метра два, чтобы взять Веру за руку, когда за спиной зазвучали чьи-то шаги. Человек (скорее всего, мужчина) бежал по лестнице. Ступени натужно скрипели.
Шаги приближались слишком быстро, чтобы я могла что-то успеть. Надо же, ведь ждала, предполагала появление на балконе новых гостей, но ничего не предприняла!
А Верочка уже увидела гостя. И узнала его. Я поняла это по ее лицу.
Резко обернулась, продолжая держать шланг с Верочкой. Ей оставалось пройти два шага до перил.
Жаке! Собственной персоной, в черной широкополой шляпе.
Почему, стоит мне где-нибудь остановиться, на это место начинает сползаться разная нечисть? Он влетел на балкон и замер в каком-то метре от меня.
Попалась!
Единственный вопрос, который волновал меня, — сумею ли одной рукой удержать Верочку, чтобы другой обороняться гранатой графина?
— Мадемуазель Алена! — произнес Жаке, сдвигая шляпу на затылок. — Охранник сказал мне…
Позади него, словно привидение, вырос очухавшийся Чиву. Все-таки у него нет мозгов. Такой удар выдержал, несколько минут провалялся без сознания, — а поднялся как огурчик.
Теперь их двое… Как все отрицательно!
Верочка позади меня с клекотом глотала воздух. Кажется, пыталась что-то сказать.
— Ну что, затравил меня, мусью Жаке? — спросила я. — Доволен, мерзавец?
— О чем вы, мадемуазель Овчинникова? Я не понимаю!
— АЛЕНА! СКАЖИ ЕМУ!!! — вдруг прорвало Веру.
Полностью сосредоточившись на французе, я не поняла, что должна сказать. Что он обманщик и убийца? Жаке это сам прекрасно знает и не устает доказывать.
Прозрение пришло слишком поздно. Я не видела того, что видела Верочка. Заметила только последнее движение.
Блеснуло лезвие.
И Чиву всадил нож в поясницу Анри Жаке.
Вера закричала.
Этнограф выгнулся дугой, рот раскрылся, словно Анри собирался что-то сказать, а в следующий момент из двери появился еще один человек.
Я зажала рот, чтобы сдержать крик.
Боже, какая я дура!
Голову нового посетителя украшала черная шляпа, а глаза скрывали черные очки. Этот человек является главарем убийц, а не хозяин особняка!
Почему должна произойти трагедия, чтобы я поняла все!
Жаке стал такой же жертвой преступников, как доктор Энкель, я, Верочка….
— Алена, зачем? — произнесла Вера, захлебываясь слезами.
Невольно я посадила Жаке на перо убийцы! Подставила хорошего ученого и прекрасного человека! Если бы слушалась его, все бы закончилось иначе. Мы с Верой уже сидели бы в лимузине, ожидая вылета в Россию.
Покаянные мысли захлестнули меня, превратив в безвольную куклу. Анри Жаке скорчился на полу почти на том месте, где минуту назад лежал Чиву, а человек в черной шляпе приблизился ко мне вплотную и сдернул с плеча шнур с хрустальным графином.
— Привет, Скалолазка, — произнес он шепотом, от которого по спине побежали мурашки. — Давно не виделись.
Я не знаю этот голос, но интонации… Откуда-то они сохранились в памяти, знакомые до боли, до ужаса. Он… знает меня?
Свою мысль я не успела додумать. Как не успела разглядеть, сколько еще подручных моего знакомого незнакомца вбежало на балкон. Тяжесть квадратного графина я в полной мере прочувствовала на собственной голове.
Удар перебросил меня через перила. Лихо так. Перелетела, как гимнастка через перекладину. И выпустила шланг, на котором болталась Верочка.
В голове туман.
Грохот слышался почему-то обрывками. Чувствовала, что качусь по скату крыши, но казалось, будто это не мое тело. Руки-ноги — словно стальные чушки. Никакой боли.
Я лениво обнаружила, что кровля резко закончилась. За ней открылась пропасть. Мне бы ухнуть туда, птицей пролететь два этажа и соединиться с далекой водой. Я уже прыгала сегодня с крыши — ничего в этом страшного нет. Внизу придет тишина, наступит покой…
Внутренний голос пытался прорваться сквозь вязкую пелену сознания, пытался докричаться до меня: «После такого удара, Алена, ты не всплывешь. Уйдешь на дно камнем, да там и останешься. Твоя подкорка временно отключилась, ты ведешь себя неадекватно».
Вроде правильно голос говорит.
Я нехотя вскинула руки.
Сильный рывок едва не вытряхнул кости из суставов в плечах. Я взвыла. Меня швырнуло за край, ноги и тело провалились в пропасть, но я крепко уцепилась за водосток. Жестяной желоб противно скрипнул, изогнувшись.