— Поговорить хочешь? — прищурился он. — Изволь. Но сначала ты засвидетельствуешь дарственную. Раз ты тут — будешь свидетелем.
Законник, завидев эльфа в компании с чародеем, едва не помер от удара.
— П-п-прошу, г-г-господа! Из-з-з-звольте ознакомиться с составленным документом.
Бегло пробежав по каллиграфическому тексту глазами, Ириен кивнул и передал свиток Ноэлю.
— Ты не собираешься возвращаться? — спросил тот, вчитываясь в суть дарения.
— Там видно будет, — уклонился от ответа эльф.
— На что ты рассчитываешь? Шафф безошибочно вычислил, где они выпали из портала. Она должна уже быть в Оллаверне.
— Тебе какое дело до того, на что я рассчитываю?
Мужчины встретились недружелюбными взглядами.
— Ты подписывай, подписывай давай. Мне некогда, — прервал Ириен затянувшееся молчание.
— Торопыга! — пробурчал Ноэль, ставя в правом нижнем уголке сложную завитушку.
— Торопыга! — пробурчал Ноэль, ставя в правом нижнем уголке сложную завитушку. — Сколько времени требуется чистокровному эльфу, чтобы научиться смотреть правде в глаза?
— Решил меня наставить на путь истинный? Ну-ну!
— Нет. Я лишь взываю к голосу рассудка. Который, я верю, есть даже у такого существа, как ты.
«Ко мне, стал быть!» — обрадовался кто-то до боли знакомый.
«Сиди и не гавкай!»
— Считай, что воззвал. Дальше?
Эльф подписывался полным своим именем, и оно едва уместилось в отведенном для этого месте документа. «Выпендриваешься, красавчик!»
— Ты своей маниакальной настойчивостью способен только навредить кому угодно. Но я не позволю тебе усугубить положение Джасс. Оно и без того шаткое и сложное. Если правда то, что в Ятсоуне жрицы соверши ли подмену…
— Это — правда, — отрезал Ириен.
— Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы с Джасс не случилось ничего… фатального.
— Чтобы Ар’ара в паре с Шаффом ее не развоплотили, ты хотел сказать, — вымученно ухмыльнулся эльф.
— Прямолинейность — отнюдь не добродетель. Я сейчас могу сделать для нее больше, чем ты. Поэтому остановись. Не досаждай Хозяину Сфер. Не мешай мне.
Альс вскинул на чародея прозрачный непроницаемый взгляд.
— Ты предлагаешь мне отречься от Джасс? Предоставить Оллаверну решать, жить ей или нет? Если это так, то ты — сумасшедший, Хиссанд.
«Отлично сказано! Враг посрамлен и бежит!»
— Ты не понимаешь, эльф. Сейчас ее спасение — я. Я дам ей все. Абсолютно все, что только может пожелать женщина… спокойствие, достойную жизнь, заботу и поддержку, понимание.
Ириен продолжал хамски скалиться. Зрелище, откровенно говоря, мерзкое для любого нормального человека.
— Она была со мной. Да! Именно так, как ты подумал. И не возражала, когда я ее… — в запале заявил Ноэль.
«Ну а кто бы возражал? Альс, детка, ты бы возражал? Заставь его снять штаны, любовничек! Не исключено, что кое-что… хи-хи… у него гораздо больше».
«…, сволочь!»
Впервые за последние сто лет Альс был совершенно согласен со своим внутренним голосом.
«Все же я на редкость похабная, бессердечная и грубая скотина», — сказал он себе.
— Если ты хотел спровоцировать меня на поединок, чтобы попытаться избавиться от моей навязчивой особы, то следовало так прямо и сказать. Мол, выходи драться, как мужчина, выбирай оружие и только смерть остановит наш бой. Я цитирую «Каноны единобория» по памяти и не ручаюсь за точность. Даже если бы Джасс не вылазила из чужих постелей последние три года… Это ничего не меняет. Ничего. Тебе понятно?
Оллавернец немного побледнел.
«Могуч, любовничек! Убил ревность на корню. Похвальное рвение».
«Точно. Утопил. В море».
— Был он с ней… х-ха… — хрюкнул эльф в нос, засовывая за пазуху свиток с дарственной. — Надо же, чудеса какие! Кто бы мог подумать…
Он бессовестно издевался над чародеем.
И не ревновал. Ни капельки.
— Думай, что хочешь, — процедил Ноэль. — Но выводы надлежащие сделай.
— Уже сделал.
В первых числах месяца алхо 1695 года, в самый канун лета, Ириен кратко, почти сдержанно, попрощался с друзьями и уехал из Ритагона. Злая шутка — эльфий век, но вшестеро горше судьба Познавателя. Приходить, чтобы уйти. Найти, чтобы потерять.
Пасмурная физиономия Кенарда… Не печалься, рыцаренок. Сбудутся мечты, исполнится обещанное, и будет вдосталь битв, славы и доблести в жизни твоей, Идущий-в-Солнечном-Свете.
Крепки твои медвежьи объятия, Аннупард Шого, друг мой и соратник… тот, кто отверг вековечные догмы, обречен на необычную жизнь и удивительное посмертье. Еще встретимся, Меч-Истины.
Каменная твердость пожатия единственной руки Сийгина… Твои стрелы всегда попадали в желанную цель, и даже без руки ты не промажешь, Единственный-из-Всех. До свидания!
Путь его лежал на север. В Оллаверн. Чтобы Познаватель да не нашел дорогу в Облачный Дом?
Нет, Ириен не сломался. И не отрекся от себя. Только заглянул вглубь, в истинное зеркало души и попытался быть честным с самим собой. Пришла пора признаться — Зеленая Ложа и Оллаверн оказались сильнее, настало время решиться на последний и отчаянный шаг. Отбросить гордость и забыть о независимости. Он пойдет в услужение хоть к Ар’аре, хоть к Арьятири, лишь бы они пощадили Джасс. О большем он не станет их просить. Нет, не просить. Униженно и слезно умолять, если понадобится. Арьятири жаждет знать Истинные Имена Жизни и Смерти — он их получит. Ар’аре нужны тайные знания Познавателей — и ему не будет отказа ни в чем. Никакие тайны этого мира не стоят слезинки любимой.