Познаватель не подбирает сироток, Познаватель не всегда-то и самому себе принадлежит, а уж становиться для кого-то Выбирающим и вовсе против всех правил.
Чужая жизнь…
— Размечтался?
Пард проснулся так же внезапно, как и заснул. Приподнялся на одном локте и глядел на эльфа насмешливыми голубыми глазами.
Тот неопределенно хмыкнул, не желая признаваться в том, что пойман оньгъе в самый неожиданный момент.
— Где ты только таких пацанов цепляешь?
— У себя спроси. Забыл, сколько тебе было, когда мы встретились в Китанге?
Пард огласил горницу долгим душераздирающим зевком.
— Вредный ты, эльф. Вредный и злопамятный, как все ваше богопротивное племя.
— Вот это точно! — хихикнул Ириен. — Как всегда, зришь в самый корень, человече.
— Зрю я исключительно в наше общее грядущее.
— А что с нашим грядущим тебе не ясно до сих пор?
— Я думаю, что надо ехать в Ритагон. Забей на всех этих игергардских умников…
— И на Далмэди забить? И на Миариль? — сурово переспросил Альс.
— Да на всех, — демонстративно подрыгал ногой Пард. — Чуем чую, наше место в Ритагоне.
Но если эльф решил упереться и сделать по-своему, то ему хоть кол на голове теши.
— Нет! Сначала в Канегор.
Грызня между лангерами продолжалась до тех пор, пока Пард вдруг не толкнул Альс в бок и взглядом не показал на Тфея. Ириен повернул голову как раз в тот момент, когда парень прошелся по комнате хитрым аллюром, не то бочком, не то на полусогнутых, что было по меньшей мере странно.
— Похоже, у парня из окна дует.
— Скорее всего… Тфей, а Тфей! — позвал эльф. — Мне охота на твой задний двор посмотреть.
— Зачем? — растерялся почтарь.
— Выгребные ямы входят в моду.
Аннупард радостно захрюкал от восторга.
— Ага! И говнюки тоже.
Не говоря ни слова, Тфей повел эльфа на заднее крыльцо, догадавшись, что у того на уме. И пока тот справлял малую нужду, терпеливо ждал, рассматривая носки собственных сапог.
— За твоим домом следят, — сказал спокойно Альс, неторопливо застегивая штаны.
— Я уже заметил.
— То-то я смотрю, ты по собственному дому крабом бегаешь.
— Да тут такое дело…
— Слушай, я за язык не тяну, — предупредил Ириен. — Твои дела — это твои дела. Но если я чем могу по мочь, то…
Даже самому хорошему человеку, лучшему другу, вернейшему соратнику никогда не стоит навязывать свою помощь без спросу.
— Твои дела — это твои дела. Но если я чем могу по мочь, то…
Даже самому хорошему человеку, лучшему другу, вернейшему соратнику никогда не стоит навязывать свою помощь без спросу. Это вам скажет любой умный человек, да и нечеловек тоже скажет. Потому как лезть в чужие дела дело самое последнее и чреватое исключительно неприятностями как для «благодетеля», так и для «облагодетельствованного».
— Я сам хотел с тобой поговорить.
— О чем?
— О ней…
Парень смущенно улыбнулся. Альс же нахмурился. Чужие любовные истории в последнее время действовали на него крайне раздражающе.
— По этому делу я не слишком…
— Как раз по этому делу ты самый что ни на есть специалист. Она — эльфийка.
— … — ругнулся эльф. — Теперь понятно.
— Видел бы ты, как она красива, — мечтательно улыбнулся парень. — Удивительная девушка. Самая лучшая.
— А как же! Мне и видеть не надо.
— Ты не понимаешь, она тоже меня любит.
— Правда? Она сама так тебе сказала? Лично?
— Если хочешь знать, мы даже целовались.
Ириен сдержался, чтоб не расхохотаться, и как можно плотнее сжал челюсти.
— Замечательно. Ты целовался с эльфийкой. Это я понял. А при чем здесь слежка за твоим домом?
— Вот ты смеешься, — обиженно пробурчал Тфей. — А я, возможно, впервые в жизни влюбился по-настоящему.
— Если ты уверен, что твоя любовь взаимна, то я готов за тебя порадоваться.
— Целиком и полностью, — заверил его почтарь. — Нол… то есть Нолтаррэ… она говорит… в общем, не суть важно. Мы можем быть счастливы.
Эльф поморщился, как от резкой головной боли. Знаем мы, какое это счастье…
— Вот как? И что же мешает? — Альс глубоко, как перед прыжком в воду, вдохнул. — То, что она тебя переживет?
В ответ Тфей хитро подмигнул и извлек из-за пазухи медальон в виде стилизованного солнышка. По центру маленький лик с полуприкрытыми глазами и расходящиеся от него волнистые лучики. На обратной стороне имелось пустое место, словно специально сделанное, чтобы туда вставить небольшой камень в форме линзы.
— Симпатичная штучка. Сразу видно, старая работа, — похвалил равнодушно эльф. — Подарок от дамы сердца?
— А вот и нет. Это та самая Шестая Звезда, — заговорщицки прошептал Тфей и тут же спрятал амулет обратно под нижнюю рубаху.
— Это что еще за хрень?
— Ты что, не знаешь легенду про Драконов дар? — изумился парень. — Про дочь златого дракона, которая обернулась однажды юной девой…
— Тфей, я знаю эту сказку.
— Это не сказка. Это чистая правда. Драконья дева полюбила юношу-смертного…
«Жирненький юноша, видимо, попался», — мысленно ухмыльнулся Альс. Драконьи девы если и любили юношей-смертных, то лишь для того, чтобы употреблять в пищу за неимением лучшего применения. Впрочем, кому еще народная мысль могла поручить снять с тверди небесной звезду, кроме как драконице? Златая Олл’тирай, укравшая с неба кусочек бессмертия во имя любви.
Так, кажется. Как звали ее возлюбленного в легенде, отчего-то не говорилось. Подозрительно.
— А ты помнишь, как кончается эта сказка, Тфей? — спросил Альс.