Он встал, смущенно прикрыл ладошкой причинное место и зашагал к ним сам. Где-то на полпути его новые подданные вскочили на ноги, так же, как и он, поприкрывались ладошками, и толпой ринулись к нему.
— Ваше сиятельство… Господин наш светлейший. Вы, никак, к нам изволите подойти? Дык крикнуть надо было, мы б и сами, мухами к вам…
Он отрицательно мотнул головой, оглядел местность. Узрел неподалеку поваленное дерево, горизонтально лежащее на склоне оврага, рядом кусты и пенек. Указал подбородком (по причине занятости рук):
— Не пройти ли нам туда, господа?
У бедолаг как по команде отвисли челюсти.
— Щас… Дык мы щас, господин…
Его новые подданные, как отметил про себя Серега, были сплошь мужчинами старше среднего возраста. Иногда и много старше. Все, как один, были низкорослыми, худыми до изнеможения, в рубцах и шрамах по бокам и спине — зримые свидетельства частых порок. Частых и жестоких. Может быть, плетками, а может, и еще чем. Честно говоря, их манера держаться Серегу несколько отталкивала. Этакая смесь торопливой угодливости и благоговения вместе с суетливой дрожью. Вот то ли дело надменно-достойные манеры рыцарей из замка Дебро… Впрочем, одернул он себя, их плеткой никогда и никто не бивал. Конечно, ехидно ответил внутренний голос, попробовал бы кто такое с ними сотворить — сразу же бы и в зубы прилетело кое-что… И потом, достойные-то они достойные, но терпели же право первой ночи и прочую муть, которая, если разобраться, в иных случаях и понеприятнее порки будет.
Усаживаясь, его новые подданные оставили ему сразу два места — на выбор, как понял он. В начале поваленного ствола и на пеньке. Он, на мгновение задумавшись, выбрал пенек:
— Э-э… Все, кто там были возле меня… и хотели уйти, все здесь?
Люди отчаянно закивали головами.
— Чудесно! — Что бы им еще сказать по этому поводу? Надо было хоть как-то приободрить их. — Я рад этому. И.. и очень благодарен вам за то, что вы…
— Что вы, господин, — прошептал один из тех, кто сидел к нему поближе. И преданно, почти молитвенно, посмотрел на него. — Вы бы и сами, и без нас смогли бы… И волосками своими с нами поделились, и сюда нас привели, а волоски эти немалых деньжищ стоят, спаситель вы наш, век благодарны будем…
Собственно, он их вел сюда или же кто-то другой — этого Серега никак не мог вспомнить. Впрочем, Клотильды на этот раз с ним не было, так что мог и вести.
— Не стоит благодарностей, — натужно выдавил он, заливаясь краской — как от хвалебных слов, так и от мыслей вообще.
Вообще, и в частности — о дивной леди, дивной во всех отношениях и в любом облике… гм, — нам сейчас вообще не до этого самого вот, не до благодарностей.
На лицах слушавших его бывших смердов Священной было прописано истовое внимание к каждому его слову. Даже руки чинно сложили на коленках, как школьники.
— Надо… нам надо решать, что делать дальше. Думаю, нам следует как-то пробраться в город и…
В короткой паузе, употребленной им на новый вдох, один из мужчин быстро вставил торопливой скороговоркой:
— Города скоро не будет, господин. Ваша светлость кое-чего не знает.
Серега, чувствуя некоторую неловкость, заявил:
— С этого дня повелеваю звать меня просто Серегой.. Ну хотя бы сэром Сериогой. И чего ж я такого не знаю?
С дальнего конца бревна ответили:
— Господин, мы говорим о Мастере растений. Гонцы Священной комиссии вызвали сюда своего Мастера растений. Они его уже везут — под хорошей охраной, по безопасным дорогам. И как только он прибудет, про город под названием Дебро всяк может позабыть, милорд… то есть сэр Сериога. И вы тоже можете… Прямо даже сейчас уже можете позабыть…
— Что это за Мастер растений? — быстро спросил Серега. Поймал пораженные взгляды, тут же ответил на них. — Да, я мало что знаю. Вот такой уж у меня большой недостаток. С вашей помощью, надеюсь, буду знать больше. Итак, что это за Мастер?
— Говорят, это не магия, — пожилой мужчина коротко пожал плечами, — что еще хужее — стало быть, серебром ее не остановишь. Он накладывает заклятия… а может быть, и заклинания.
— Заклинания, — шепотом поправил старшего тот, который говорил перед ним. — Заклятия — это то, что навечно на эту землю или на человека налагается. А заклинание — это на время.
— Ладно, заклинания… Для ваших друзей это все равно что смертный приговор, милорд… то есть сэр Сериога. В траве, в земле всяк найдет десятки семян, полуистлевших, невзошедших, доспевающих… Вот с ими-то и говорит Мастер растений, приказывает им разрастаться, всходить, расти. Беда только, что растения, травки-деревца эти — они после такого совсем другими становятся. Зло в них вселяется, и они не землей-водой-светом, как то положено божьему растеньицу, питаться начинают, а жрут людей. Те, что поменьше, — деточек. Побольше — ну, такие и лошадь с всадником могут схрупать за раз и не перекоситься. Верно говорю, ужасти грядут страшные. Так что ждет Дебро страшная погибель. Всенепременно ждет. И тока дурак туды сунется. Простите за-ради бога, милорд, то я не про вас — вы ж про это не знали, посему и думали в город вернуться. Только это дуростью будет. Погибнут там все и мы с ними ни за что ни про что…