Здесь у нас и будет БОЛЬШАЯ ОХОТА, сказал зубами черный лис. Скорей бы — мотнула мордой рыже-желтая лиса. Да, согласился он. Нам нужна БОЛЬШАЯ ОХОТА. Они прошли через полосу сумрачной, остро-сырой тени и вступили на грязный, мощенный камнем прямоугольник скотного двора. Тот, кто нам нужен, — наш враг, будет убивать нас и наших лисят, сказал черный лис. И он, Растущий, согласился с ним. Сейчас они затаятся, а ночью должны будут… убить? Нет, сказала лиса сбоку. Просто слегка придушим, оторвем уши и хвост и изгоним отсюда навсегда. Вот и все. Есть его не будем.
Коров загнали в просторный, пахнущий навозом и сеном хлев. Сюда! — едва слышно щелкнул зубами черный лис и тенью метнулся по хрупкой дощатой лесенке наверх, на сеновал. И там, в убежище, они залегли. До БОЛЬШОЙ ОХОТЫ еще есть время. Лучшее время для лисьей охоты — время перед рассветом. Когда все тени одинаково серы, а тех, КТО СТЕРЕЖЕТ, одинаково тяжко одолевает сон. Тогда. Все случится тогда. И три оборотня спокойно уснули…
Кругом было темно. Он услышал сквозь сон, как черный лис завозился и ткнул его носом в бок. И тут же ноги сами собой подняли его — он даже не успел понять, как это случилось. Тело поняло быстрее разума, что пора и надо вставать. Рядом уже поднялась молодая рыжая лиса, скучающе лизнула себе разок-другой левую лапу. Пора. Пришло время для ИХ ОХОТЫ!
Ворота хлева были заперты на ночь, но они, покрутившись, отыскали под стеной в углу какую-то нору, очевидно прорытую собаками. Снаружи было темно, но запах воздуха уже начал неуловимо меняться с запаха ночи на запах предрассветного времени. Сюда! — И они понеслись вслед за черным лисом: три тени, три хозяина ночи и нор.
Черный лис вел их по человеческим норам, огромным и опасным. В таких не спрячешься — они слишком велики для этого.
В таких не спрячешься — они слишком велики для этого. Любой, кто захочет, может туда проникнуть. Растущий (нет, я — Серега! — слабо мелькнуло где-то на задворках сознания и тут же погасло) даже пожалел бедных ЧУЖИХ, которые не имеют безопасного убежища в своих собственных норах. Лестница. Переход, крытый дырявой крышей, через прорехи которой слабо просвечивали звезды. Спуск и поворот.
Они остановились у преграды, густо пахнущей мертвым деревом. За ней еще одна пещера, сумрачно подсказал Растущему кто-то изнутри. За преградой скулило какое-то существо.
Черный лис поднял лапу и уперся ею в преграду. Задней лапой показал, что они должны помочь ему. Они налегли совместным весом всех троих, и преграда поддалась, со скрипом и стуком отлетев в сторону.
Троица ввалилась в пещеру, где густо и противно пахло ЧУЖИМ и ЖЕЛАНИЕМ ЧУЖОГО Они знали, что они не должны бояться. Хотя запах ЧУЖОГО был для них отвратительным. И даже угрожающим.
Но они не боялись.
Черный крутанулся на месте. Нёбо, его нёбо зазудело…
Черт побери, размышлял Серега, почему я стою тут на четвереньках? И где моя одежда… И где же я сам, черт побери?!
Рядом кто-то хрипло откашлялся. Серега повернул голову и узрел сквозь серое марево подступающих предрассветных сумерек сиятельную леди Клотильду. Причем совершенно голую и так же, как и он, стоящую на четвереньках. Почему?
Спереди раздался смех, густой, скрипучий, с нотками истерического всхлипа.
— Леди Клотильда… Вы всегда были склонны к непристойным выходкам. Явиться передо мной, перед приличной дамой… голой! В неприличной позе! В обществе двух обнаженных мужчин! Стыд! Срам! Позор!
Кто это, спросил сам себя Серега растерянно Внутри головы что-то словно поскрипывало Там был песок И ни одной мысли. Шуршащий, ссыпающийся в никуда песок. Кто это?
Это то самое существо, которое скулило в этой пещере, ответил ему из глубин сознания угасающий в нем Растущий.
— На себя посмотри, — грубо посоветовала леди Клотильда этому существу и рывком встала. Прикрывшись ладошками, метнулась вбок и буквально в то же мгновение оказалась прикрытой какой-то тряпкой. Размером с добрую скатерть.
Серега присел на корточки, униженно прикрываясь ладошками в нескромных местах. Клотильда, продолжавшая метаться по комнате, кинула в него чем-то мягким. Он торопливо схватил — мягкое оказалось длинной рубахой, шибко напоминающей размерами и формой женскую ночную сорочку. Ну да дареному коню в зубы не глядят. Он развернул ее и прикрыл свои бедра. Затем встал и огляделся.
Они все трое очутились в комнате, размеры которой были неясными из-за густого предрассветного сумрака, черно-серым пологом затенявшего стены и углы. Впереди светлым квадратным пятном прорезывалось на фоне темноты небольшое окошко. Под ним угадывалось смутно различимое в полумраке громадное ложе, на котором ссутулившимся и судорожно сжавшимся сусликом сидела жалкая фигурка. Леди Эспи? Серега смущенно откашлялся:
— Леди Эспланида… Наверное, я должен, как это… поздравить? Или не надо…
— Не надо, — холодно сказала Клотильда, закончившая наконец поверхностный досмотр комнаты, в которую они попали. — И жизни этому браку — две-три минуты. Леди Эспланида, вам ничего перевязать не надо? После этого мерзавца…
— Нет, — всхлипнув, просипела леди Эспланида. — Я… я чувствую себя прекрасно.