Жанна схватила свою сумку.
— Спасибо за след, — уже спокойнее сказала она.
— И это еще не все сюрпризы.
Жанна замерла на пороге веранды. За спиной у нее ночная тьма полнилась криками животных и шуршанием листвы.
— Что там еще?
— Если верить моему журналисту, им тогда удалось установить личность убийцы-каннибала.
— Что-о?
Эва Ариас молчала, наслаждаясь произведенным эффектом. Сердце у Жанны колотилось, и удары отдавались по всему телу — в груди, в горле, в висках.
— Кто он?
— Священник.
49
Однажды в Перу один фотокорреспондент сказал ей: «За границей, если возникает проблема, мысль обратиться в посольство часто приходит последней. Но это не мешает ей оставаться лучшей».
Жанна вспомнила этот совет. Арендовать машину в Манагуа в восемь вечера — затея из серии «Миссия невыполнима». Но только не после того, как ей удалось связаться с атташе по культуре французского посольства, неким Марком, телефон которого ей дали на набережной д'Орсэ. Он оказался знаком с директором агентства «Бюджет». Он мог позвонить ему и попросить открыть агентство в неурочный час. Марк мог все.
Жанна не знала, как и благодарить этого милого молодого человека, не задавшего ей ни единого вопроса. Теперь она сидела за рулем «мицубиси-лансера» и мчалась к северо-западной границе страны. Путешествие обещало быть долгим. Ей предстояло пересечь Никарагуа, затем Сальвадор. Только тогда она попадет в Гватемалу. Больше тысячи километров…
Зато дорога не представляла никаких трудностей. Собственно, она здесь была всего одна — Панамериканское шоссе, пересекающее Центральную Америку с севера на юг. Легендарная дорога, по которой прокатились все войны и революции, сотрясавшие эти маленькие, но воинственные страны. Не восьми- и даже не четырехрядная — просто дорога, разделенная посередине белой полосой. Лента, протянутая сквозь джунгли, равнины, горы, возделанные поля, бидонвили. Служащая ясной и четкой цели — связать воедино два Американских континента.
Темнота стояла плотная. Жанна сожалела, что не видит пейзажа. Вулканов с дымящимися кратерами. Озер с перламутровой гладью воды. Стены джунглей, увитой лианами… Вместо всего этого она, вцепившись в руль, следила за расстилавшимся перед ней однообразным асфальтовым полотном и щурила глаза, завидев впереди фары встречного автомобиля.
Мысленно она пыталась подвести итоги посещения Никарагуа. Результаты выглядели жалкими. Почти нулевыми. Она не смогла предотвратить убийство Эдуардо Мансарены — убийство Нильса Агосто не в счет, оно никак не связано с Хоакином. И о самом Хоакине ничего не узнала. Не нашла Антуана Феро. В сущности, она лишь нащупала новый след. Точнее сказать, намек на новый след. Зараженная кровь, поступающая из Аргентины… Но нет никакой уверенности, что за этим предположением что-то кроется. Как нет никакой уверенности и в том, что она что-нибудь найдет там, куда сейчас едет. Убийство с каннибальским душком, совершенное в 1982 году в окрестностях озера Атитлан священником?..
Но ей нравилось ощущение бегства. Она убегала от самой себя. Растворялась в этом расследовании. Словно дематериализовалась. Наглядным подтверждением тому могло послужить состояние ее банковского счета — при выписке из отеля он перенес жестокий удар. Что в кордоба, что в долларах, что в евро — уплаченная ею сумма была неоправданно высокой.
Она сосредоточилась на дороге. Самым ярким впечатлением оказалась жизнь, хаотически лепившаяся к обочинам шоссе. Какие-то времянки, наспех состряпанные из автомобильных покрышек и брезента, жуткого вида забегаловки, лотки с самым невообразимым товаром. Здесь вперемешку продавали гипсовых лебедей, садовых гномов, ветровые стекла, гигантские тыквы… На все это копошение падали отблески света из притулившихся здесь же лавчонок, издали похожих на рождественские ясли из папье-маше.
Время от времени попадались ржавые дорожные указатели, церковные воззвания — JESUCRISTO SALVA TU ALMA! рекламные щиты, на которых почему-то красовались почти исключительно куры и петухи во всех видах, как будто никарагуанцев охватило повальное помешательство на скромных домашних пернатых. Но она замечала их лишь краем глаза, занятая в основном дорогой — обгоняла, подрезала, порой впритирку проходя со встречным транспортом.
Грузовики. Пикапы. Легковушки. Мотоциклы. Мопеды. Все это без оглядки неслось на предельной скорости, словно подталкиваемое вперед некой неведомой силой.
Полночь. Граница Сальвадора. За четыре часа она покрыла двести километров. Не так уж плохо, учитывая состояние дороги и плотность движения. Пора переходить ко второму этапу. Оставить машину. Опустить ключи в почтовый ящик «Бюджета». Пересечь границу пешком. Уже в Сальвадоре найти другой филиал прокатной фирмы. Чисто местная причуда, осложняющая жизнь автомобилистам, — по правилам, в разных странах Центральной Америки запрещено передвигаться в одной и той же арендованной машине.
Она отстояла очередь, чтобы официально покинуть пределы Никарагуа и получить штамп в паспорте. Затем прошагала до точно такого же офиса, но уже на сальвадорской стороне. Ей чудилось, что она попала в какой-то призрачный мир, не имеющий ничего общего с реальным. Всполохи прожекторов выхватывали из тьмы скопление грузовиков и битком набитых автобусов, лужи грязи, бензозаправки, ларьки, торгующие кукурузными лепешками… Тут же бродили разносчики, предлагавшие сандвичи, спали где придется дальнобойщики, сновали одиночные менялы, шарахались заблудившиеся журналисты…