Как и Нелли Баржак, Франческа вела двойную жизнь. Почти двойную. Днем в мастерской Изабеллы Вьотти она создавала доисторических людей — более правдоподобных, чем настоящие. А по вечерам занималась скульптурой для себя, в мастерской, адрес которой пока не удалось выяснить. Личная жизнь у нее, похоже, была не слишком бурной.
Что общего у нее с Хоакином? Франческа родом из Аргентины. Хоакин работал с неправительственными организациями, размещенными в Южной Америке. Есть ли тут какая-то связь? Может, в Париже они встретились в одном из посольств?
Жанна расставила три портрета перед собой.
Есть ли тут какая-то связь? Может, в Париже они встретились в одном из посольств?
Жанна расставила три портрета перед собой. Все жертвы похожи, но не более того. Общим у них был только избыточный вес. Недавно она прочитала книгу о «преступной любви с первого взгляда», которая подталкивает убийцу к преступлению. Как правило, детонатором становится одна деталь, одна черта, присущая жертве. Но на деле все гораздо сложнее. Совпасть должно сразу несколько обстоятельств. Внешних и внутренних. И только тогда происходит вспышка…
А главное, Жанна оказалась перед дилеммой: выбрал ли убийца этих женщин из-за их внешности или из-за профессии? Всякий раз окружение жертв интересовало убийцу. Аутизм. Плодовитость. Первобытная эпоха… Жанне снова послышался голос Тэна. Он выбирает их не наугад. Вовсе нет. У него есть план!
Она вновь задумалась, можно ли здесь говорить о предумышленном убийстве. Не вызывало сомнений, что преступления были тщательно подготовлены. Между тем Хоакин убивал во время припадков и не помнил, что с ним происходило, когда случались «провалы в памяти». Кто же тогда находил ему жертв? И готовил сцену?
Завибрировал мобильный. Жанна инстинктивно взглянула на часы. Почти шесть вечера. Она взяла трубку.
Райшенбах.
— Как ты там?
— Я отстранена. Мне не достались ни убийства, ни дело о поджоге.
— Добро пожаловать в нашу команду. У меня олько что забрали досье по каннибальским убийствам. Передали другой группе, из особо приближенных к префекту. Говорят, назначили аж тридцать легавых. Ну а госбез и управление внутренних расследований набросились на убийство Тэна, как стая голодных псов.
— Ты хочешь сказать, как стая стервятников?
— Угу, — процедил Райшенбах сквозь зубы. — Именно это я и собирался сказать. Что будешь делать?
— Я взяла отпуск. Чтобы работать над делом в одиночку. Ты со мной или нет?
— Не представляю, чем я буду тебе полезен. Раз дело не у меня, я не могу и пальцем пошевелить.
— Поступай как я. Пусть правая рука не знает, что делает левая.
— А что тебе нужно прямо сейчас?
— Я прочитала то, что ты накопал на всех жертв. Отличная работа. Но этого недостаточно.
— Куда копать дальше?
— Надо понять, как убийца их находит. Где-то же он с ними пересекся. Думаю, это всякий раз происходило в одном и том же месте. Место как-то связано с их профессией, привычками или внешностью.
— Может, на собраниях Weight Watchers?
— Очень смешно. Поройся еще в их распорядке, привычках, знакомствах. Выясни, у кого они стриглись, где тренировались, к каким гинекологам обращались, по каким маршрутам ездили в метро или на автобусе…
— Ты, похоже, не поняла. У меня нет ни времени, ни людей. Я…
— Выкручивайся как знаешь. Спиши все на другие дела.
— Это не так-то просто.
— Патрик, речь идет о серийном маньяке. Психе, который будет убивать и дальше. Мерзавце, прикончившем Франсуа Тэна.
Райшенбах помолчал.
— Может, тебе взяться за дело с другого конца? — предложил он. — Нам известно, что убийца интересовался их работой. Что, если он наблюдал за «опорными» точками — институтом Беттельгейма, лабораторией Павуа, мастерской Вьотти, — а потом уж выбрал среди служащих трех упитанных молодых женщин?
— Такое возможно. Но, изучив твои документы, я пришла к другому выводу. Он их знал. Лично.
— С чего ты взяла?
— Ни в одном случае не было ни взлома, ни посягательства с применением насилия. Что касается первой жертвы, то на парковке не нашли следов борьбы. Что до второй, то лаборатория Павуа — настоящая крепость.
Туда нельзя проникнуть, не оставив следов. Нелли Баржак ночью сама встретила убийцу и показала ему лабораторию. Это точно. Что касается мастерской Вьотти, тут все то же самое. Никаких следов взлома. Франческа сама открыла убийце, ночью, ничего не опасаясь. Она его ждала.
— Мы проверили все их звонки. Входящие и исходящие. И сверили все три распечатки. Ни одного совпадения.
— Убийца поддерживал с ними связь как-то иначе. Он умудрялся встречаться с ними в определенном месте. И это место нам надо вычислить. Пусть твои парни займутся этим, Патрик!
— Что-нибудь придумаю.
Жанна поняла: счет один-ноль в ее пользу. И продолжала уже спокойнее:
— Удалось продвинуться с Франческой Терча?
— Мы побывали у нее дома. Это большая мастерская в Монтрёй.
— Ты хочешь сказать, что там она занималась скульптурой для себя?
— Ага.
— И как тебе ее скульптуры?
— Отстой. Сцены пыток. Я покажу тебе снимки.
— Еще что-нибудь?
— Да вроде нет. Но, по-моему, она собиралась переехать.
— Почему?
— Она жила в двухуровневом лофте. Внизу мастерская, наверху квартира. Так вот, на мебели стояли цифры. Точнее, одна и та же цифра.