— А вот тут какие-то названия… Это деревни?
— Сеньора, мы с вами в Аргентине. Вы видите на карте название. Но это не значит, что на этом месте вы хоть что-нибудь обнаружите. В лучшем случае табличку на вкопанном в грязь столбе. Или остатки забора.
— А Кампо-Алегре?
— Да, там еще сохранилась пара-тройка бараков. Но в основном это селение известно из-за военного лагеря, который там находился. Его закрыли в девяностых. А зачем вам туда?
Застигнутая вопросом врасплох, Жанна наплела что-то про книгу о первобытных цивилизациях, над которой якобы работает.
— У вас много оборудования?
— Только фотоаппарат.
Кажется, Бето ей не поверил. Жанна снова уставилась в карту. На ней было отмечено — «Selva de las Aimas». Интересно, почему Хоакин во время сеанса гипноза, а еще раньше Роберж в своем дневнике перевели это название как Лес духов? Души и духи ведь совсем не одно и то же…
— Существует легенда, даже несколько, — пришел ей на помощь Бето.
Интересно, почему Хоакин во время сеанса гипноза, а еще раньше Роберж в своем дневнике перевели это название как Лес духов? Души и духи ведь совсем не одно и то же…
— Существует легенда, даже несколько, — пришел ей на помощь Бето. — Для обозначения лесных духов используют многие слова. Almas — души. Espiritus — духи. Fantasmas — призраки. На самом деле все еще сложнее. Индейцы говорят про этот лес, что он «неживой». Что это мир, каким он был до появления человека. «Неживые» духи кочуют вместе с embalsados, потому что по сути они странствующие души.
— А на что похожи духи?
— Некоторые индейцы говорят, что они огромные, как великаны. Другие, наоборот, утверждают, что они как карлики. Есть и более современное толкование. Кое-кто верит, что это души заключенных с военной базы — тех, кого солдатня живьем сбрасывала с самолетов в лагуну на прокорм кайманам.
Теперь Жанна поняла, почему Роберж писал в своем дневнике о мертвых душах. В древности римляне поклонялись душам умерших предков, расставшимся с телом. Раз в год им приносили жертву. И мертвые души выходили из ада через узкую щель, специально для этого оставленную в гробнице…
— То есть их никто никогда не видел?
— Сеньора, все это россказни неграмотных индейцев. Они обожают такие вот байки. Болтают про таинственное исчезновение егерей… Про пропажу вещей и материалов. Но я учился в университете в Ресистенсии, и ничто не заставит меня…
Жанна не слушала разумные речи Бето. Мифы питаются фактами, давними, но реальными, пусть и искаженными человеческим воображением. Как знать, может быть, в легендах о Кампо-Алегре нашли отражение действительные события, доказывающие, что существование первобытного народа в чаще джунглей — тоже реальность. Народ, живущий под властью Эроса и Танатоса — вожделения и стремления к смерти. И отдающий явное предпочтение второму богу — богу разрушения.
Да, повторила про себя Жанна. Если легенды порой основываются на правде, они могут указать путь к решению сегодняшней запутанной загадки, которая только кажется мистикой…
— Сколько вы возьмете, чтобы отвести нас туда?
— Сеньора, — хохотнул он, — при чем тут деньги?
Это означало, что придется торговаться. Решение пришло сразу. Она повторит маневр, опробованный в Тукумане. Пойдет в банк. Получит наличность. Выжмет свой счет досуха. До последнего евро. О чем тут думать? Назад дороги нет.
Кажется, ее впервые обожгла эта мысль: а сможет ли она вернуться назад?
75
Ад под пальмами.
Пальмы, пальмы — ничего, кроме пальм.
Сотни, тысячи, миллионы пальм — насколько хватает глаз. Ветви, протянутые в бесконечность, острые, как штыки. Сухие. Сожженные. Обуглившиеся. Иголками впивающиеся в глаза. Кинжалами полосующие тело. Перерубающие артерии. Торопящиеся отдать кровь главному божеству — солнцу…
У подножия этих громадин тянулись непроходимые заросли кустарников; вверх по стволам карабкались лианы. Казалось, дорога покрыта тонким, как паутина, серым покрывалом, сквозь которое струится невидимый и обжигающе горячий воздух. Земля была кирпичного цвета. В голубом небе плыли флотилии облаков непривычно четких очертаний, словно сошедшие с полотна художника XVII или XVIII века. Ватто? Пуссен? Гейнсборо? Там, на картинах, были только копии, а оригиналы — вот они, хранятся как ни в чем не бывало в лазоревой синеве над Аргентиной.
Жанна восхищенно озиралась вокруг, ища признаки жизни — человеческой или звериной. Не сказать, чтобы их было много. Электрические столбы, треснувшие от жары. Колья заборов. Нанду — аргентинские страусы, продирающиеся сквозь кусты. И прямо на тропе раздувшиеся от зноя трупики ящериц.
И прямо на тропе раздувшиеся от зноя трупики ящериц.
Финансовые манипуляции заняли у нее несколько часов. Все это время Бето готовил машину — джип «лендкрузер», — явного ветерана многих экспедиций. Потом они запасали снаряжение, необходимое для ночевки в джунглях. Палатка. Кое-какая утварь. Мачете. Сушеное мясо. Обезвоженные овощи. Арахис…
В 16.00 они покинули Формосу. Назад никто не оглядывался.
Дорога чем дальше, тем становилась хуже. Проваливалась, виляла в сторону, ерошилась кочками — короче, вытворяла нечто невообразимое, словно жила собственной жизнью. Джип давно бросил попытки объезжать неровности рельефа и брал их приступом. Мотор натужно пел свою песню, переходящую в рев. Ему аккомпанировал лязг барахла, сваленного в багажнике.