Когда мне сообщили, кто меня спрашивает, я решил, что пробил мой последний час.
Оказалось, нет. Пельегрини явился узнать, как дела у Хуана. Расспрашивал меня об обстоятельствах его обнаружения. Правда всплыла довольно быстро: Хуан раньше жил на военной базе. Он сын офицера Уго Гарсии, три года назад погибшего вместе с женой в результате несчастного случая, на предмет которого Пельегрини предпочел не распространяться. Хуану — полковник зовет его Хоакином — удалось спастись, и он убежал в джунгли.
Пума не потребовал встречи с Хуаном. Ни словом не обмолвился о своих намерениях относительно мальчика. Но пообещал, что еще вернется…
Я пока пытаюсь собрать воедино все факты. Например, фигурки, которые рисует Хуан, он же Хоакин (я решил, что буду по-прежнему называть его Хуаном, чтобы не вносить в его мысли разлада), могут изображать вовсе не обезьян-ревунов, а солдат из Кампо-Алегре — профессиональных палачей. Но при чем тут нож?
2 декабря 1981 года
Провел еще одно расследование. Более плодотворное. Искать легче, когда точно знаешь, что ищешь. В деревенской забегаловке — солдаты иногда заглядывают сюда выпить — без особого труда приручил одного капрала, который и раскрыл мне секрет крепости. Оказывается, этот Уго Гарсия, известный пьянчуга, убил собственную жену, а потом покончил с собой. Было это в 1978 году. Их сынишка, Хоакин, еле-еле успел удрать. Ему тогда было шесть лет. Так, значит, сейчас Хоакину девять. И второе. Эстевес прав: Хуан никогда не знал счастливого детства.
Я продолжал подливать капралу, задавая ему все новые вопросы, и выяснил еще один чрезвычайно важный факт: Хоакин не был биологическим сыном Уго Гарсии. Он приемыш. Надо сказать, здесь это довольно частое явление. Военные нередко усыновляют детей казненных политзаключенных. Судя по всему, это вполне устоявшаяся практика. Поэтому логично предположить, что Хуан родился в крепости Кампо-Алегре. Беременные женщины-заключенные рожают в тюремном медпункте, в наручниках, с завязанными глазами. Бездетный Гарсия забрал одного такого ребенка себе, но его жена — бесплодная алкоголичка — так с этим и не смирилась. Ребенок стал предметом постоянных супружеских ссор. Страшно даже представить себе, в какой обстановке он рос. Сирота, ненавидимый приемной матерью, живущий в казарме, среди смерти и насилия…
9 декабря 1981 года
Аппетит у Хуана растет не по дням, а по часам. Я стараюсь разнообразить его меню, но он отказывается от любой пищи, кроме мяса. Больше беспокоит другое. Его как-то застали на кухне. Он взломал замки холодильников и лакомился сырым мясом. Когда это мясо у него попытались отнять, он оскалил зубы, как делают хищники. Откуда в нем пристрастие к крови?
Все остальное время Хуан рисует. Все те же черные силуэты. Тот же нож. Если он изображает сцену убийства матери, то откуда там столько народу? Хуан больше не поет, но у меня ощущение, что он вот-вот начнет произносить слоги.
17 декабря 1981 года
Хуан тревожит меня. По мере того как сходят на нет его животные повадки, начинают проступать черты его личности.
Особенности его собственного характера, которые невозможно объяснить пребыванием среди обезьян. Вот они-то меня и тревожат. Я несколько раз замечал, как он мучит мелких животных, причем старается растянуть мучительство «на подольше».
Он очень груб с остальными питомцами приюта, которые боятся его и избегают. Нападает на них, часто исподтишка. Вчера поранил одну девочку — утащил ее в глухой угол сада и столкнул в яму, которую вырыл заранее. Внутрь ямы он накидал острых бамбуковых веток. У девочки разодрано бедро, а ведь она могла и умереть. Зачем он это сделал? Похоже, только я один пользуюсь с его стороны каким-то доверием, и то…
Еще одно опасное увлечение. Хуана влечет к себе огонь. Он готов целыми часами сидеть и смотреть на горящее пламя. Его уже несколько раз ловили, когда он играл со спичками. Вот этого я действительно боюсь.
От всех этих наблюдений у меня сжимается сердце. С галстуком, в черном пиджачке Хуан чем-то напоминает Чарли Чаплина — но с душой, одержимой бесами. Я беспрестанно молюсь.
«А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его…»[4]
20 декабря 1981 года
Эта история с мясом наполняет меня ужасом. Необходимо снова связаться с Эстевесом, этнологом, но я не смею. Мне стыдно того, что происходит с Хуаном. Из маленького дикаря он словно бы превращается в злобное чудовище.
26 декабря 1981 года
Снова был Пельегрини. Хочет забрать ребенка. Говорит, нашел для него новых приемных родителей. Насколько я понял, на самом деле он получил соответствующий приказ. Человек, пожелавший усыновить Хуана, пользуется большой властью. Скорее всего, это кто-то из военных. Не могу объяснить, но предчувствую, что за всем этим кроется какая-то тайна.
3 января 1982 года
На Новый год Господь преподнес мне чудесный подарок. Сегодня утром я нашел Хуана в церкви. Он сидел лицом к алтарю и пел. Не просто какую-то неопределенную мелодию, как обычно, а настоящую песню. Со словами! Я впервые слышал, как он произносит членораздельные звуки. И песню я узнал. Очень популярная несколько лет назад — я даже разучивал ее с детьми в нашей миссии в Брюсселе. Называется «Porque te vas». Исполняет ее певица англо-испанского происхождения по имени Жанетт.