Если вы читаете это письмо, значит, образец до вас дошел. Обращайтесь с ним с предельной осторожностью. У меня есть все основания предполагать, что болезнь заразна. Молю Господа, чтобы он защитил нас. Неужели мы приоткрыли двери ада?
Нильс Агосто,
18 мая 2008 года, Кампо-Алегре, Формоса.
Первой странностью было место, упомянутое вслед за подписью и датой. Кампо-Алегре, Формоса. Жанна не знала в Никарагуа ни одного населенного пункта с таким названием. Зато в Аргентине, на северо-востоке страны, в одном из самых глухих ее уголков, существовала такая провинция. Жанна снова перечитала письмо. Эдуардо Мансарена отправил человека в Аргентину с поручением собрать свидетельства заражения. Может, он боялся, что импорт тамошней крови вызовет пандемию у него на родине? Или, напротив, испытывал личный интерес к некоему загадочному «злу»?
Жанна попыталась выстроить события в хронологическом порядке. Письмо датировано 18 мая. Очевидно, неделей позже Мансарена получил образец. Что он с ним сделал? Сама собой напрашивалась гипотеза: отправил во Францию профессионалу, которого хорошо знал. То есть Нелли Баржак. Специалистка по цитогенетике получила посылку, пересланную экспресс-почтой, 31 мая.
Нелли произвела анализ фрагмента, но тут явился убийца, забрал его и стер результаты исследования. Почему? Хоакин что-то знал о болезни? Сам был источником заражения? И при чем тут молодая медсестра из Центра для умственно отсталых Марион Кантело и автор дерзких скульптур Франческа Терча?
Все эти разрозненные элементы что-то связывало.
Да, между письмом Нильса Агосто и болезнью Хоакина существовала прямая связь. В письме упоминался Лес мертвецов. La Selva de las Almas.
Впрочем, это название можно было перевести и как «Лес мертвых душ». Во времена Античности их именовали манами. Жанна снова как наяву услышала металлический голос, произносивший в кабинете Феро: «Его надо слушать. Лес мертвецов».
Когда психиатр спросил Хоакина, бывал ли он в этом лесу, например в детстве, адвокат, находившийся под гипнозом, просто повторил вопрос. В переводе с «языка» аутистов это могло означать «да»…
Все совпадало. Убийца родился вовсе не в Никарагуа, а в Аргентине. Это, кстати, объясняло его знакомство с Франческой Терча, тоже уроженкой Аргентины. И звонок Франсуа Тэна в Сельскохозяйственный институт Тукумана, в северозападной провинции страны. Но, если память ей не изменяет, Тукуман от Формосы, расположенной на северо-востоке, отделяет больше тысячи километров.
Слишком много вопросов. А ответов так мало…
Но, пока суд да дело, Жанна хотела проверить свое предположение насчет Нелли Баржак. Она быстро поднялась к себе в номер, включила кондиционер на полную мощь, достала из мини-бара еще одну бутылку диетической колы. И набрала номер мобильника Бернара Павуа, директора одноименной лаборатории.
Здесь было девять вечера. Значит, в Париже четыре утра. Ничего, Павуа простит ей, что она подняла его среди ночи. Форс-мажорные обстоятельства. Гигант ответил ей через два звонка. Голос его звучал свежо и ясно. Он и не спал вовсе.
Жанна принесла извинения за поздний звонок. Тот не выказал ни малейшего удивления:
— Как продвигается расследование? Что-то от ваших коллег ни слуху ни духу.
— Не знаю, как дела у них, но лично мне пришлось уехать. В единоличном порядке.
— Куда?
— В Манагуа. В Никарагуа.
— Идете по следу убийцы?
— Именно.
— Это карма. Я вас предупреждал. Вы звоните по делу?
— Нелли Баржак получила экспресс-почтой посылку. Тридцать первого мая. Из Манагуа.
— И?..
— Отправитель — лаборатория «Плазма Инк.». Единственный в Манагуа частный банк крови. Точнее говоря, отправитель — директор лаборатории, некто Эдуардо Мансарена.
— В первый раз о нем слышу.
— Его прозвище — Вампир из Манагуа.
— Ну и публика вас окружает… Вы с ним встречались?
Перед внутренним взором Жанны всплыл образ растерзанного жирного тела. Полуразложившиеся ткани. Заляпанные кровью книги. Она решила не вдаваться в подробности.
— Мне просто хотелось обсудить с вами одно предположение.
— Я вас слушаю.
— Судя по всему, в этой посылке содержался образец крови. Зараженной крови.
— Чем зараженной? — немного удивленно спросил Павуа.
— Понятия не имею. Какая-то редкая инфекция. Возможно, происходящая из Аргентинского региона. Что-то близкое к бешенству.
— И он отправил эту штуковину к нам в лабораторию?
— Он знал Нелли. И хотел, чтобы она исследовала образец и выявила возбудителя болезни:
— Но Нелли не занималась ничем подобным!
— И все же. У вас ведь есть оборудование, необходимое для таких анализов?
— И да и нет. Но послушайте, это чистый бред — отправлять инфицированный образец по почте!
Жанна уже думала об этом. Наверное, Мансарена принял некоторые меры предосторожности.
— Какого типа анализы могла проводить с ним Нелли? — не отступалась Жанна. — Она могла выявить вирус?
— Ни в коем случае. Вы путаете масштаб. Она могла выявить паразитов или микробов.
— Она могла выявить вирус?
— Ни в коем случае. Вы путаете масштаб. Она могла выявить паразитов или микробов. Они же бактерии. Но для обнаружения вирусов требуется гораздо более мощное оборудование. И в любом случае, повторяю вам, это не наш профиль!