— Зачем? — удивился Меншиков, который с буквами был не в ладах. Не совсем, но не любил он этого дела.
— Как? Сам? — практически одновременно спросил царь.
— Достаточно обучить первый десяток. Дальше каждый начинает учить своих товарищей. Те, в свою очередь, учат следующих, и так далее, — первому я ответил Петру, в двух словах изложив основы ланкастерской системы. — А зачем… Чтобы сделать страну процветающей, необходимы знающие люди. А уж грамота — эта основа любых знаний. Скажу больше. Необходимы школы, где людей бы учили наукам. Необходимы толковые геологи для разведки мест, где под землей лежат металлы и другие полезные ископаемые. Необходимы навигаторы для будущего флота. Знатоки артиллерии. Путешественники, которые могли бы составить карты земель. Да проще сказать, кто не нужен! — Если бы царь попробовал уточнить, какие профессии не требуются в его царстве, я бы назвал политиков и юристов. Но он не уточнил, и давать пояснений мне не пришлось. В противном случае при вечном любопытстве Петра мне еще пришлось бы долго объяснять, для чего вообще придуманы эти вредные для окружающих профессии.
— Да. Людей потребно много, — вздохнул государь. Затем выдохнул и горестно опрокинул в себя чарку. — Слушай, — после некоторой паузы произнес Петр. — Мы тут задумали послать в Европу большое посольство. Ну и заодно набрать там людей опытных в кораблестроительных и морских делах. Не хочешь отправиться с нами?
Тоже мне, бином Ньютона! Да я об этом посольстве с детства знаю. Столько книг написано про пребывание Петра инкогнито в Голландии, Англии и еще в каких-то государствах!
— Государь, я нужнее тут. В Европе я уже был. Да и те страны, которые посетит посольство… — Я сделал все, чтобы фразы прозвучали поделикатнее. — Я же с ними воевал, Петр Алексеевич.
— Ну и что? — словно год назад не пытался посадить меня за былые проделки, подбоченился царь. — Теперь ты российский офицер! И подвластен только мне. Хотя, ты прав. Тут от тебя побольше пользы будет. Вот заручимся союзом с европейскими державами и тогда такую заварушку туркам устроим!
Я-то знал, что ничего из этой затеи не выйдет. Раньше — по книгам, а теперь, поварившись немного в европейском котле, еще и по собственному опыту. И слава Богу!
— Между прочим, Ван Стратен опять в Москве, — подмигнул мне Петр. — Хотя больше твоей головы не требует.
Признаться, я давно забыл про голландского капитана, пару раз попавшегося мне на морских дорогах, а затем едва не навредившего мне уже здесь. Да и не о нем сейчас речь.
— Позволь слово молвить, Петр Алексеевич!
— Говори!
— Думается мне, что сейчас Европе не до турков. Испания ослабела, и сейчас все усилия других стран обращены на ее заморские территории. Мы для них интереса не представляем. Да и Турция от той же Англии и Голландии далековата. У них сейчас своих дел по горло.
Петру очень не хотелось, чтобы я был прав. Сильно не хотелось. Все-таки, несмотря на всю самоуверенность после взятия Азова, оставаться один на один с грозным врагом было страшновато. По-моему, он втайне даже побаивался содеянного, вот и запоздало искал союзников в разгорающейся войне.
— Но христианские святыни в руках неверных… — Сколько бы потом ни обвиняли первого императора в богоборчестве, на самом деле он был верующим человеком.
Церковь и вера — понятия несколько различные. Атеистов в этом веке практически не было даже среди самых закостенелых злодеев.
— …уже который век. Что-то не наблюдаю крестовых походов. В Европе политика давно определяется интересами выгоды. Сейчас важнее торговые пути и заокеанские колонии.
— Головин говорил мне то же самое, — вздохнул Петр. — Мол, мы для Европы малый политик. Но ничего. Тогда одни справимся! Летающие корабли почто?
— Рано нам с турками всерьез воевать, — снова возразил я царю. — Государство у них пока крепкое. На три части света раскинуто. Армия, флот… Один, пусть два дирижабля погоды нам не сделают. Победа будет решаться на земле. А у нас пока даже войск толковых нет. Старые полки иноземного строя никуда не годятся. О стрельцах уже не говорю. Самое лучшее — разогнать их на четыре стороны, а взамен набрать новые части. И уже готовить к боям всерьез.
— Наберем и подготовим. Но и стрельцов используем. — Петр вновь потянулся к чарке. — На первое время и они сойдут.
Если не ошибаюсь, во время Великого посольства стрельцы взбунтуются. Наверно, не все, я не такой знаток истории, но с тех пор никакой заметной роли в войне оставшиеся играть не будут. Однако как заявить во всеуслышание об этом?
— Их надо расформировать, Петр Алексеевич. Тех, кто на что-то годен, влить в новые полки. Остальные пусть становятся мещанами. Воюют не числом, могли бы под Азовом убедиться.
Царь, конечно же, убедился. Только не хотелось ему распускать войско, которое содержалось с минимальными расходами от казны. Казна ведь, я точно знал, была хронически пуста. И вводимые новые налоги не помогали. С одного мужика десять шкур не сдерешь.
Плюс — остаться лишь с четырьмя полками пехоты на огромных пространствах — тут поневоле задумаешься. Даже пятый полк, мой, как я заявил Петру в самом начале, окончательно будет готов только летом. Помимо индивидуальной подготовки требуются всевозможные тактические занятия, спайка, в конце концов. До тех пор у меня не воинская часть, а вооруженная толпа. Законное бандформирование.