Мы с Алексашкой помогли Петру перелезть через борт и поддержали его, пока он поудобнее перехватывал веревку.
Шар опасно закачался, и какое-то время я сильно сомневался, удержится он или на самом деле обрушится вниз.
Не обрушился. Веревка напряглась в последний раз, а потом свободно качнулась. Снизу до нас донесся полный азарта голос царя:
— Эй, на шаре! Долго вы там намереваетесь еще висеть?
— Давай, — подтолкнул я Меншикова.
Капитан уходит последним. Даже если вместо судна у него воздушный шар. Да и вещички надо забрать.
Насчет последних мог бы не беспокоиться. Бутылку с остатками зелья засунул за пазуху Алексашка, последняя закуска, очевидно, вывалилась, когда кренилась корзина, а может, ее вульгарно сожрали мои спутники.
Больше ничего с собой не было.
Я выбросил вниз наши шпаги, проверил, в карманах ли пара небольших пистолетов (не мог я в последние годы обходиться без оружия), а заодно и невесть зачем взятый с собой револьвер, и полез вниз.
И конечно же, почувствовал, что шар внезапно потерял опору и начинает падать.
Пришлось отпустить веревку. Приземление вышло мягким. Я привычно завалился на бок, смягчая падение, перекатом ушел в сторону, и… ничего не последовало. Шар только опустился еще на метр, да так и остался висеть над нашими головами.
Рядом послышался хохот. Моих спутников рассмешили отработанные мной в незапамятные дни приемы приземления. Еще бы! До появления десанта — века. А с лошади падают иначе.
Мне вспомнился старый мультик про Винни-Пуха. Тот момент, когда медвежонок летит вдоль старого дуба и приговаривает бессмертное: «Мишка очень любит мед…»
И тогда мне тоже стало смешно. Разрядка…
5. Трое вышли из леса
В путь тронулись, едва только удалось хоть что-то разглядеть. Будь дело в родном времени, Кабанов, пожалуй, рискнул бы остаться на месте. Висящий на ветвях воздушный шар — прекрасный ориентир для летчиков. Только таковых пока не водилось, заметить дорогущую кучу шелка с небес было некому, а наземные поисковые партии в лесу можно ждать до посинения.
Причем посинения в самом полном смысле. Мороз прихватывал, и если торчать на месте, рано или поздно перестанет помогать самая теплая одежда. Да хоть костер — сколько можно у него сидеть? По нынешним временам спасение потерявшихся — дело рук самих потерявшихся. Даже если среди них царь…
Кабанов вел своих спутников наугад. Если не знаешь, в какую сторону идти, то какая разница? Главное — не сбиваться с раз взятого направления. Рано ли, поздно, куда-нибудь придешь. Хоть не перенаселенная Европа лежала вокруг, однако Подмосковье — не глухомань. Здесь тоже хватает народа. Только по зимнему времени большей частью сидящего дома.
Лес был дремуч и выглядел так, словно в нем никогда не ступала нога человека. В прямом смысле — никаких следов на снегу не было. Сам же снег лежал большими сугробами, и приходилось прилагать немало усилий, чтобы продвигаться вперед.
Смешки за спиной Командора быстро стихли. В начале пути Петр и Алексашка воспринимали случившееся как небольшое приключение, о котором можно будет весело рассказать в компании. Только путь оказался тяжел и развеял предвкушения дружеского застолья с неизбежными разговорами и похвальбой.
Оставалось поблагодарить судьбу, что спутники достались молодые, полные сил, невзирая даже на принятое накануне. Кабанову похмелье давалось тяжелее. Хотя он пил несколько меньше. Но приходилось терпеть. Остатки водки были выпиты еще в темноте, почти сразу после приземления. Командор хотел ее сберечь на крайний случай, но на него надавили.
Плюс бутылка оказалась в распоряжении Меншикова. Так уж получилось…
Наверняка направление было выбрано неудачно. Или лес был большой. Путники шли, а ему не было ни конца, ни края. Вдобавок приходилось то и дело огибать буреломы, чащобы, отчего путь был извилистой линией. Зато холодно точно не было. Все вспотели. Командор же мысленно похвалил себя, что для всех своих солдат заготовил лыжи. На случай зимней войны. На своих двоих по сугробам ходить как-то… Если бы еще прихватить три пары с собой, но настолько далеко предусмотрительность новоиспеченного полковника не простиралась.
И не хватало волков для полного комплекта сомнительных удовольствий. Пара перезаряженных пистолетов да три шпаги — не бог весть какая защита от стаи голодных хищников.
Хорошо — миновала чаша сия.
День явно перевалил за полдень, когда наконец вышли на небольшую дорогу. Судя по следам, пользовались ею нечасто. Да это уж неважно. Любая дорога куда-нибудь ведет. В монастырь, имение, деревню. Тут уж не заблудишься. Знай только иди, пока к жилью не выйдешь. И буреломы уже обходить не надо.
Путь стал веселее. Наконец, со взгорка увидели впереди небольшую, занесенную снегом деревеньку. Подслеповатые окна, затянутые бычьим пузырем. Сугробы едва ли не выше крыш, почти на каждой — отсутствие трубы. Местный люд явно топит жилища по-черному. Беднота, чтобы не сказать — нищета. Дворов с десяток, да и всё.
— Туда, — теперь Меншиков взял на себя общее руководство.
Указал он на чуть ли не единственную более-менее солидную избу. В такой живет если не староста, то наиболее зажиточный поселянин. Вон и труба дымит, вселяя надежду на тепло и обед. Проголодались же после целого дня пути!