Под цивилизованным миром подразумевалась Англия и только Англия. Была, правда, пара полуцивилизованных стран. Но джентльмен остается джентльменом только до Ла-Манша.
Перечисление не заняло много времени. Не удивил и перечень лиц. Если, к примеру, Ромодановский был опасен только для своего народа и никак не мешал остальным, то стоявшие у истоков новой армии потенциально угрожали и ближним, и дальним.
Хотя мало ли генералов в самых разных странах?
— Я знаком только с Лефортом и Гордоном, — с некоторым сожалением признался Ван Стратен.
Раз кому-то выгодно подобное дело, почему бы не воспользоваться случаем и не заработать? Деньги не пахнут.
— У вас еще будет время познакомиться с Шеиным. Я же сказал: спешить не надо. А с командором Кабановым вы и так, насколько помню, знакомы, — губы баронета чуть тронула улыбка, которую при некотором желании можно было бы назвать издевательской.
Я же сказал: спешить не надо. А с командором Кабановым вы и так, насколько помню, знакомы, — губы баронета чуть тронула улыбка, которую при некотором желании можно было бы назвать издевательской.
— Именно поэтому попасть к нему я не смогу в любом случае, — парировал Ван Стратен.
— Вы постарайтесь. — Но на этот раз в голосе баронета не прозвучало привычной уверенности. — Это же в ваших интересах. И потом, вспомните о встречах с ним…
Ван Стратен помнил. В том числе и о последней, в которой Командор спас его от расправы…
2. Обратное путешествие
Кто сказал, что в порту у судовладельца нет никаких забот? Напротив. Когда рейс относительно короткий, в порту их бывает намного больше. Особенно в промежуточном порту, задерживаться в котором нет никакого смысла, и основные дела требуют как можно скорее идти дальше. Тут бы быстрее сбыть кое-что из товара да прикупить другой, более нужный в конце пути.
Собственно, путешествие было вызвано не торговой необходимостью. Аркаша умудрился наконец получить нужные письма. Те, за которыми был послан во Францию. Нет, никакой аудиенции у короля не было. Людовик не снисходил до людей простых или почти простых. Все шло через знакомых и через их знакомых. Но все равно ответы были получены, как полагается, в запечатанных конвертах, и теперь требовалось срочно доставить их домой.
Однако Калинин неспроста был коммерсантом в своем времени. Гонять корабль просто так, впустую, казалось сродни мотовству в особо извращенной форме, и потому товара на судне было хоть отбавляй. Но часть нашла покупателя здесь, в Данциге, и теперь требовалось срочно занять освободившееся место.
Здорово помогли две вещи. В это время года редкий моряк рисковал пускаться в путь по беспокойной Балтике. И в то же время погода вроде бы стала налаживаться. Конечно, не факт, что удастся благополучно проскочить до Кенигсберга, однако хоть какую-то часть пути…
— Хозяин, вас спрашивают. — Матрос поймал Аркашу, когда тот в последний раз осматривал трюм.
— Кто? — задал закономерный вопрос Аркадий.
— Не знаю. Интересовался, не можем ли мы доставить в Кенигсберг одну важную даму с небольшой свитой, раз все равно идем туда.
В тоне матроса прозвучало легкое недовольство. Баба на корабле — к несчастью. Тут и так каким-то чудом добрались сквозь сплошные шторма, а если еще с женским полом — наверняка сгинули бы без следа.
— Иду, — Аркадий суевериям верил лишь отчасти. В той мере, в которой нахватался их от нынешних современников.
Если деньги будут предложены неплохие, почему бы не взять? Все равно народа на судне немного. Пиратов в здешних водах повывели еще в Средние века. Потому в пути обходились без канониров и прочей военной братии. И пара кают для пассажиров была, пустовавшая всю дорогу.
На палубе в ранних зимних сумерках его уже ждал важный господин. Настолько важный, что Калинин сразу определил его как дворецкого какого-нибудь знатного англичанина. Есть у этой породы такая спесь. Мол, знали бы вы, кому мы прислуживаем и какое это счастье!
— Я слушаю, — для проверки предположений по-английски произнес Аркадий.
Посланец не удивился. Скорее наоборот, дворецкого бы потрясло, что кто-то не желает понять его речь.
— Одна знатная британская леди со слугами желает добраться до Кенигсберга. В порту мне сказали, будто вы идете туда.
— Идем.
— Идем. — Желание брать пассажиров куда-то пропало. После всех неладов с этой нацией терпеть кого-то из них на судне — увольте! Но все же спросил из элементарной вежливости: — Сколько вас?
— Девять. Леди, две служанки, я и пятеро слуг. Леди велела передать, что мы готовы нанять все судно.
Подразумевалось, что рейс будет оплачен, даже если груза на борту нет. Интересно…
— Сколько? — совершенно машинально уточнил Аркаша.
Дворецкий ответил. Не сказать, чтобы сумма была совсем уж из ряда вон, но впечатляла. В конце концов, не настолько тут далеко. Можно потерпеть несколько дней, ну, ладно, недельку.
Подошедший шкипер одобрительно хмыкнул. Ему случалось возить пассажирок не раз и не два, и уже потому суевериями страдать он не мог. Вот судьба — она есть.
— Интересно, что такого есть в Кенигсберге, что вынуждает идти зимой по морю? — риторически осведомился Калинин.