— Так это Кабанов… — со смесью уважения и зависти протянул Меншиков.
Ему захотелось точно так же бросить к ногам государя целый город, только он пока понятия не имел, каким образом можно проделать подобную штуку.
— Пират, — донеслось откуда-то из толпы.
— Кто сказал? — Взгляд Петра мгновенно стал недобрым.
Желающих признаться почему-то не нашлось.
— Многих потеряли? — Петру вспомнился Азов и окровавленные трупы, валяющиеся на его улицах.
— Ни одного человека! Полковник Кабанов ночью с егерями и моряками тайно захватил стену, а затем впустил в город весь полк, — сообщил Памбург.
— Не полковник, а генерал, — поправил его государь.
— Генерал, — согласно кивнул моряк.
— Расскажи как это было, командор.
Памбург сглотнул. За минуту до этого он был лишь капитаном первого ранга.
— Подожди. Подкрепись вот, — царь протянул посланцу полную чарку. Ту, из которой перед тем пил сам.
Рассказ был по-военному краток. Затем повторен в более развернутом виде с многочисленными, зачастую путаными уточнениями по просьбе слушателей.
Неожиданно Петр расхохотался. Заразительно, так, что многочисленные собравшиеся в зале бояре и офицеры последовали его примеру. Даже не понимая толком причины смеха.
— Алексашка, помнишь, что нам ответствовали цезарцы? — все еще смеясь, обронил Петр и вольно процитировал: — Турки не отдают незавоеванных крепостей. Но до переговоров еще много времени. Коли вам зело Керчь нужна, так возьмите. И взяли же! Взяли!
О бородах и стрельцах было забыто.
— Едем! — Петру захотелось как можно скорее увидеть завоеванную крепость. Вторую в его короткой жизни. — Алексашка, Франц, Шеин… Велите закладывать! И без остановок! Время дорого! Памбург, помощь послали?
— Я уезжал — как раз собирались.
— Надеюсь, собрались уже… — Теперь казалось, будто турки с минуты на минуту примутся отбивать утраченное. А в Керчи, со слов гонца, всего один полк.
Маловато!
Для непосредственной обороны крепости одного полка кое-как хватало. Но это на крайний вариант. Под боком лежал целый город, который тоже было жалко отдавать противнику. Пусть население не выражает восторга, напротив, косится на новых повелителей. Все равно жалко. Зачем и кому нужна одинокая крепость?
Казачьи разъезды каждый раз возвращались с довольно однотипными известиями: противник не обнаружен. Никто против подобной однотипности не возражал. Не было не только противника. Кочующие татары — и те не забредали на Керченский полуостров. Отсутствие воды делало его не особо нужным. Пасти лошадей негде. Торговать — так Кафа под боком. Там порт более оживлен и удобен. А здесь за все время две шальные фелюги. Одну удалось захватить нахрапом с лодок. Вторая же ушла, а с нею ушли новости о последней проделке Командора.
Теперь приходилось ждать беды. Хотя в любом случае шила в мешке не утаишь. Рано ли, поздно ли… Но поздно — лучше.
Тем плохо крепостное сидение. Жди, кто раньше появится. Свои с севера или чужие с юга.
Первыми появились все-таки свои. Не слишком большой отряд кораблей, оказавшийся наспех собранным авангардом. И скоро командовавший им молодой подтянутый англичанин с высокомерным породистым лицом уже что-то говорил подполковнику, не потрудившись избрать другой язык вместо непонятного родного.
Клюгенау только разобрал, что перед ним баронет, и невольно задумался, чей титул выше? И чем баронет отличается от простого барона?
Хотя прибывший был командором, подчиняться ему Клюгенау не собирался. Раз дело на земле, то нечего морякам тут командовать! Вот если бы это был генерал или хотя бы полковник…
Хотя полковник в числе прибывших тоже был.
10. В новом русском городе
Появившиеся с юга паруса вызвали немедленную тревогу. На стенах сразу появились все начальники — от младшего по чину Клюгенау до Апраксина, который не утерпел и заявился в отвоеванную крепость вместе со вторым отрядом кораблей. Не все же строить, порой хочется взглянуть на завоеванное с помощью созданных тобою морских посудин.
По дороге Апраксин имел возможность убедиться в качестве построенного.
По дороге Апраксин имел возможность убедиться в качестве построенного. Вроде бы и расстояние не настолько велико, и море, по словам истинных моряков, больше напоминает лужу, однако шли с явным трудом. Держать строй не получалось. Корабли то растягивались, то наваливались друг на друга. Вместо стройной кильватерной колонны получалась какая-то куча мала.
Как объясняли Апраксину, виною тому были не только плохо обученные команды. Нет, они, конечно, тоже. Парусное дело требует от каждого матроса немалой сноровки и умения. Однако многие корабли обладали плохой управляемостью, а уж течи были едва ли не всеобщей бедой.
Тем более, лучшее еще в самом начале отобрал Кабанов, а хорошее чуть позже — британский баронет.
Сейчас корабли нестройной грудой мерно покачивались в открытой бухте. Стоявший рядом баронет через переводчика монотонно объяснял, что в качестве базы флота Керчь никуда не годится. Любой шторм легко проникнет в гавань и натворит в ней столько бед, что по последствиям это может оказаться похлеще проигранного сражения. Саму же бухту в любом случае надо укрепить выставленными на оконечностях береговыми батареями.