— Наймите кого-нибудь. — Кузьмин относился к бывшим стюардессам с симпатией, как относился бы к дочерям, если бы они у него были, однако даже ради них не мог забросить работу. Путешествия нынче долгие.
Женщины прекрасно поняли недосказанную мысль. Сами не раз думали об этом. И выход был давно найден. Оставалось лишь претворить его в жизнь.
— А если на дирижабле, дядя Коля? — переглянувшись с подругой, невинно предложила Юленька. — Все равно никто его не использует. Да и вам была бы практика. С вашим умением за день долетим.
— На дирижабле? — потер щетину Кузьмин.
Мысль показалась заслуживающей внимания. Как заполнить баллон, он прекрасно знал, нужные вещества имелись. Вот только с топливом были проблемы. Взятого с собой еще из Вест-Индии подсолнечного масла было мало, посаженные подсолнухи еще не выросли и тем более не дали урожай, и еще в том году все сообща решили использовать летательный аппарат в крайнем случае. До тех пор, пока не появятся запасы топлива.
Но девочки смотрели с таким ожиданием, а алкоголь настолько туманил мозги, что Кузьмину невольно подумалось: а почему бы и нет? Если лететь вчетвером, с Ардыловым в качестве механика, то топлива удастся взять много. В один конец точно хватит. И на полдороги назад, может, останется. Если же удастся использовать попутный ветер…
Да и придумается еще что-нибудь. Нет подсолнечного масла, подойдет конопляное. Потянет как-нибудь.
— Полетим, обязательно полетим, девочки! — заявил Кузьмин.
— Только дождемся приезда Петровича, чтобы точно знать: куда? К родам Женевьевы он точно будет. Может, и Валера приедет. Подскажет, как лучше лететь. Я же не штурман, могу заблудиться…
— Дядя Коля!.. — В восторге от неожиданно легкой победы женщины дружно бросились Коле на шею.
Вырываясь из сдвоенных объятий, бывший рулевой ненароком заметил последнего из помощников и стал стремительно трезветь.
Что такое гремучая ртуть, Кузьмин знал достаточно хорошо.
— Держи, мать твою! — рявкнул он.
Понял ли кто, к чему относилось восклицание, осталось неизвестным…
— Ну, кто так ползет? Вас же за версту видать!
Охотники — охотниками, однако Кабанов хотел подготовить весь полк к самым разнообразным действиям. Пусть пока дело решают сомкнутые строи и дружное выполнение команд, обстоятельства меняются. Против кавалерии в одиночку не выстоять. А против пехоты скрытное приближение может вполне пригодиться. Если потребуется — с последующим образованием строя.
И вообще, воевать классическими для этого времени трехшереножными линиями Кабанов не собирался. Вот колонна для атаки, пока никому не известная, — дело другое. В оптимальном случае — довольно разомкнутая, чтобы через переднюю шеренгу могла выдвинуться вперед следующая с заряженными ружьями, а после ее залпа — другая. Этакий вариант атакующего переката. Ничего другого не позволяло имеющееся оружие. С другой стороны, при атаке каждая последующая партия стрелков будет выбегать из порохового дыма. Достаточно большой интервал уменьшит вероятность вражеских попаданий, все-таки солдат во всех армиях обучают не индивидуальной, а залповой стрельбе. И даже завершение атаки, штыковой удар, придется не вдоль всей неприятельской линии, а на определенные участки. И прорвать их, по всем расчетам, не составит труда. А там уже громить разорванное построение и в хвост, и в гриву…
— Вот как надо! — Кабанов никогда не гнушался показать правильное выполнение упражнения.
Даже до знаменитых кубанских пластунов было века полтора, потому обучать подобным элементарным, с точки зрения иных времен, приемам, было просто некому.
Командор старательно прополз ужом метров тридцать, встал и спросил:
— Все поняли? Предупреждаю — от скрытности может зависеть ваша жизнь. Рота! Ползком поочередно…
Егеря дружно рухнули на землю. Каждое отделение было с самого начала разбито на звенья, те в свою очередь — на пары. Последнее — исключительно чтобы при действии в рассыпном строю хотя бы у одного из двоих был заряжен штуцер.
— Вперед!
Одни звенья ползли, другие их прикрывали, затем первые останавливались, условно целились, а перемещались вторые. И так перекатом от укрытия к укрытию до самого момента или обстрела, или внезапного броска.
— Чуть получше, но недостаточно. Капитан! Гоняйте людей, пока травинка не шелохнется! Или до обеда, — Сергей невольно вспомнил старую армейскую хохму.
Легким шагом, подтянутый и стройный, он двинулся дальше.
Летние месяцы надо использовать целиком. Пусть в его распоряжении не армия, однако порой один своевременный удар небольшими силами в состоянии изменить ход сражения. Как знаменитое движение с последующей атакой бригады Румянцева под Гросс-Егерсдорфом.
Во второй роте солдаты отрабатывали штыковой бой. Еще дальше звучал барабан, и под его перестуки солдаты выполняли всевозможные перестроения.
Это потом слово «шагистика» станет звучать пренебрежительно. Пока же без нее элементарно не обойтись.
Пока обошел все роты, время приблизилось к обеду. Последними на поле были охотники. Но у них программа была несколько иная. Одни учились метать в цель ножи, другие отрабатывали различные приемы боя без оружия, наконец, в отдалении полдюжины лучших стрелков старательно учились обращению с новым барабанным ружьем.