Кабанов умолк, занявшись набиванием трубки.
— Дельно изложено, — прокомментировал Лефорт.
Любитель удовольствий, он обладал здравым умом.
Пусть не очень любил применять свои соображения на практике.
— А дальше? — поинтересовался Петр.
— Нынешние удары для Турции не смертельны, однако заставят призадуматься о нашей силе. В общем, я написал несколько писем знакомым из окружения Людовика, — сквозь табачный дым изрек Кабанов. — Изложил те же самые соображения и попросил довести до сведения короля, что если он, как союзник Турции, поддержит нас при заключении мира, то немало выиграет при этом. Франция лишится одного из противников. Или — не только одного, учитывая, что Пруссия, к примеру, может занять в грядущей войне нашу сторону. Сверх того, если Франция настоит на открытии проливов для наших торговых судов, то наши страны получат дополнительные выгоды. Мы можем закупать у них части машин, что, кстати, и делаем, ртуть в Испании, кое-какие изделия их мануфактур, предметы роскоши. Они у нас — основной набор. Пеньку, ткань, со временем еще что-нибудь. Возможно — кое-что из оружия. До тех пор пока торговля идет из Архангельска, она почти невозможна, так как на доброй половине пути находится под ударами голландцев и англичан. Теперь ожидаю ответа.
Ноздри Петра раздулись в гневе. Несколько раз конвульсивно дернулась щека.
— Кто ты такой, дабы решать о политике? — раздраженно объявил самодержец.
— Человек, который радеет о благе Отечества, вам врученного, — невозмутимо ответил Командор. — Оговорюсь сразу — мои предложения преподнесены как частная инициатива.
— Вильгельм принял меня, показал все, чем славна Англия, обещал помочь, — перечислил Петр.
— Например, за вашей спиной замирив Австрию и Турцию. Если бы посольство прибыло во Францию, его тоже ждал бы радушный прием. Который точно так же ничего бы не значил. — Никакими иллюзиями Кабанов давно не страдал. Страха перед Петром не испытывал. Лишь было бы обидно не сделать того, что собрался.
Петр смотрел на него совершенно бешеным взглядом. О предыдущих заслугах было забыто. Молчал Алексашка. Ждал, куда повернется дело. И совершенно неожиданно высказался Лефорт:
— Питер, он дело говорит. Если Людовик нам поможет, войне конец. Тогда займемся Швецией.
Гнев быстро исчез из глаз Петра. К Лефорту он прислушивался. К голосу разума — тоже. Кроме того, остаться с турками один на один было страшновато, а воевать шведа уже было обещано в тайне саксонскому и польскому королю Августу, к которому Петр испытывал определенные симпатии.
— Ладно. Посмотрим, что будет с твоих писем, — буркнул Петр. И добавил: — Но впредь о таковых вещах советуйся со мной. Взял в моду тайком города захватывать, тайком союзы заключать…
Часть третья
Гром победы раздавайся!
1. Заговор
Кампания была закончена. Приближающиеся морозы заставили позабыть о мореплавании. Скрылись в гарнизонах солдатские полки. Зимой особо не походишь и в поле без нужды ночевать не останешься. Да и противник думает точно так же.
Зато вовсю продолжала кипеть работа на верфях. Петр горел желанием проверить полученные в Голландии и Британии знания. Как свои, так и новых корабельных мастеров.
Флотские офицеры разделились. Часть осталась в Таганроге вместе с обезлюдевшими кораблями. Часть перебралась в Воронеж — участвовать в строительстве новых или хотя бы наблюдать за таковым. Наконец, кое-кто сумел на время перебраться в Москву, но не для отдохновения (Петр не терпел праздных людей), а для решения каких-либо вопросов. Как, например, Сорокин и Ярцев, которые были обязаны преподавать ряд морских наук отобранным для морской службы дворянам.
Впрочем, хватало забот помимо преподавательской деятельности. Женя Кротких наконец смог привести большой груз шелка, и теперь шелковая нить шла на изоляцию заготовленных из меди проводов. Помимо генераторов был изготовлен первый электродвигатель и первый аккумулятор. Потихоньку совершенствовались паровые машины. Мысли о пароходе становились реальностью, только было немного боязно, да и Дон — не лучшее место для первого испытания. Тогда уж Волга, однако река еще не стала одним из символов России, и никаких верфей на ней не было. А ведь предстояло доставить массу материалов, да и вообще…
Военные начали колдовать над торпедой. Сжатый воздух, винт — не столь уж трудный механизм. Хотя, по нынешним временам и технологиям, трудности ожидали в любых с виду несложных делах.
Испытали противопехотную мину. Флейшман ворчал, что много сил и средств уходит на военные дела, но сам же смирялся. В поздние века затраты на подобные забавы возрастут на много порядков, а раз уж человеческую природу не переделать, остается наживаться на ней. Не ты, так другой. Принципиальной разницы нет. Даже имеется плюс — принадлежать лучше к сильной стае.
С Урала от Демидовых стало поступать первое железо, и Жене пришлось срочно ехать туда. Налаживать деловые связи, уговаривать объединить усилия в некоторых областях. Под шумок туда же сплавили одного из британских металлургов. Второго поставили на изготовление станков, где он не мог выведать ничего из сюрпризов, готовящихся шведам.