— Может, не будеш-шь при нас-с с ней забавлятьс-ся? — скривился Змей. — Выглядит, прямо с-скажем, отвратительно.
— Да пошел ты! — проорал Цитрус, отпуская медсестру, которая безвольной куклой осела возле стола. — Я нормальный парень! Вернее — я очень клевый и сексуальный парень! Она вырубилась от удовольствия! Ясно?!
Эдвард сделал шаг к рептилии. Протез сам собой рванулся к горлу Змея. Молниеносное движение, разряд, и рептилия свалился на пол.
— Нехило! — заметил Цитрус. — Дылда, отойди-ка от меня подальше…
— Зачем? — поинтересовался великан.
— И почему ты сам ударил Змея, Эдик? Мог бы мне сказать — я бы его так рубанул! Всё ходит, права качает. Говорит, пока тебя нет, он главный. А я так думаю, пока ты лечишься, главный — я.
— Да, да, ты прав! На будущее запомни, если меня нет, ты за главного. Чуть что, бей любого, кто будет утверждать обратное, прямо в орудийную башню. И кто обо мне плохо отзовется — тоже.
— Ясен пень!
Великан уже занес ногу, чтобы пнуть рептилию.
— Не стоит! — Эдик сделал шаг к Дылде, почувствовал, как шевельнулась механическая конечность в стремлении вырубить очередного противника электрическим разрядом, и поспешно отступил назад. Хорошо хоть, ноги его пока слушались! — Пока не стоит!
Тыкая в сенсоры программатора, Эдвард наконец-то нашел команду отключения всех подпрограмм. Рука дернулась напоследок, как смертельно раненный, теряющий последние силы, но не сдающийся боец, и затихла. Цитрус осторожно пошевелил механическими пальцами, сделал козу, шевельнул мизинцем. Молния вновь сорвалась с пальцев, но теперь она ему подчинялась.
— Нравится? — спросил он Дылду.
— Не хило! — одобрил здоровяк.
— Отлично! Значит, так, бери чешуйчатоголового, потащим его в палату. У меня одноместная, но там еще одна кушетка. Интересно, скоро он очухается?!
Дылда не спешил выполнять команду Эдика.
— Слушай, а подари ее мне… Она так мне нравится… — обратился он к партнеру.
— Да ты в своем уме? — вскричал Эдик, думая, что речь идет о его протезе. — У тебя ведь обе руки на месте! Кондратьев, что ли, тебя обработал?
— Ну, я как-то не очень люблю руками…
— В смысле? Ты о чем?
— О ней…
— О ней? О руке?
— Нет, о твоей мягкой игрушечке.
Цитрус задумался. Дылда идиот, его иногда сложно понять, и всё же он как-то умудрялся общаться с ним. Но сейчас просто зашел в тупик. Какие еще мягкие игрушечки? Последнюю мягкую игрушку, плюшевого медвежонка, он распотрошил в возрасте шести лет. С тех пор игрушками для него были кредитные карточки и наличные банкноты.
— Что ты мелешь?
— Подари мне куклу, — уточнил Дылда.
Цитрусу представилась толстая пачка резаной бумаги, сверху которой лежит пара купюр большого достоинства. На кой Дылде понадобилась «кукла»? Эдик был настоящим спецом по изготовлению «кукол», но откуда об этом прознал здоровяк? И какую аферу они со Змеем решили провернуть, пока он лежал в госпитале?
— На кой тебе «кукла»?! И что ты собираешься с ней делать?
— Любить…
— Что-о?
— Я о кукле на полу. С которой ты забавлялся до нашего прихода.
Цитрус поспешно одернул юбку медсестры.
— Ты что, дурак?! Она живая! Настоящая! И вообще, она меня любит! Ни о каких подарках и речи не может быть. Но, если она мне надоест, можешь за ней поухаживать. Не раньше.
Дылда задумался.
— Я слышал, тут делают кукол на заказ. Даже по фотографии. Я бы хотел именно такую.
Цитрус опешил еще больше. Интересно, как он должен относиться к такому желанию великана? Он не посягает на его любовницу, но хочет изготовить себе резиновую куклу с ее внешностью. Радоваться, что у них вкусы похожи, или, напротив, дать Дылде механическим кулаком по голове, для профилактики?
— Ладно, кончай болтать, хватай Змея, пойдем отсюда. Вообще, из больницы пора выписываться.
Вообще, из больницы пора выписываться. Нечего мне тут торчать. Я хочу поездить по ресторанам, повеселиться… Этот подонок дал вам денег?
— По триста рублей, — обиженно ответил Дылда. — Сто пять я уже потратил.
— Я даже догадываюсь, на что.
— Да. И еще я купил десять шоколадок. Восемь уже съел.
Дылда подхватил рептилию и зашагал по коридору следом за Цитрусом.
— А Змей что покупал? — осведомился Эдик. — Он, хоть и прикидывается нашим корешем, скользкий тип. Наверное, запасался оружием?
— Нет. Он приобрел садовую тачку и три саженца, — ответил Дылда. — Держит всё это в нашей комнате. Я всё время спотыкаюсь о тачку.
— Странно, — заметил Цитрус. — Он рощу собрался закладывать здесь, что ли? Останется на Луне Венеры на поселении? Хоть бы и так — мне как-то всё равно. Не доверяю я ему.
В палате Дылда свалил рептилию на кушетку и присел рядом сам.
— Пусто здесь, — заметил он. — Где доктор? Где больные? Страшно даже…
— Население колонии небольшое. Докторов мало. Больных еще меньше. Если нет врачей, то и болеть некому. Сам понимаешь.
— Ага, — глубокомысленно кивнул Дылда.
На следующий день Цитрус в последний раз встретился с благообразным доктором Долгим. Тот смотрел на него как-то странно, как на тяжело больного. Вошел в палату, присел на стул у дальней стены и долго сверлил пациента взглядом, пока Эдик не прервал затянувшуюся паузу.
— А где, э-э, Светлана?