— Лучше бы тети.
— А ты пошути еще, Пряник, пошути… А потом нечем шутить будет. Потому что шутилку мы у тебя заберем.
— Да отдам я всё! — буркнул коск. — Кровопийца ты, Рука.
— У всех своя планида, — улыбнулся Эдик, — кому-то надо быть кровопийцей, кому-то терпеливо сносить удары судьбы.
— Сказал бы я тебе! — проворчал Пряник. Нрав у коска был свирепый, несмотря на «сладкую» кличку. Но с Дылдой и Рукой он связываться опасался. В этом мире даже на тюремных астероидах деньги решают всё. А деньги у Эдварда с недавних пор водились в изобилии.
— Цыц, легавые! — шепнул кто-то.
Эдик вытянулся в струну, увидел, что со стороны вышки быстрым шагом к ним приближается комендант тюремного астероида Козлов и с ним несколько вертухаев. Их тени в ярком свете прожекторов метались по бугристым сводам пещеры.
Все тюремщики были крепкими парнями, с уверенными сытыми лицами. Вечно голодные тощие коски отличались от них разительно.
Вечно голодные тощие коски отличались от них разительно. Все, за исключением Эдика и его подопечного Дылды. У них в отдельной камере, прежде служившей изолятором, еды всегда было в избытке. Водились и пьянящие колоски, и спиртное — вертухаи продавали по «высоким», по их мнению, ценам из своих запасов. С другими заключенными охранники боялись иметь дело. А Эдвард считался парнем «в законе» — и у своих, и у тюремного начальства.
Еще бы — он регулярно отстегивал и начальнику тюрьмы, и кое-кому из надзирателей. Всё время передавал посылки Седому — коску, с которым они познакомились в транспортнике. Седого перевели в четвертый барак, с усиленным режимом — но и оттуда он умудрялся внушать страх всему астероиду. Ведь ему, как оказалось, доверил честь навести воровской порядок в колонии сам Саша Белый — главный бугор всех косков в Южном секторе Галактики. Так что Седого уважали. Особенно после того, как он и его ребята завалили десяток особо шустрых косков, не желающих принять на веру, что астероид 1313 почтил своим присутствием один из королей преступного мира. Цитрус, по счастью, в этот список смертников не попал — наоборот, сумел подстроиться под нового бугра, договориться с ним, получить «крышу» — и развить свой бизнес. Седому Эдик приплачивал гораздо больше, чем начальнику колонии — вот только передавать посылки в изолированный четвертый барак было ох как непросто.
Впрочем, когда Седого упрятали в режимный блок, у Эдварда от сердца отлегло. Очень уж тяжело было с ним ладить. А так — и подписка вроде бы имеется, и опасности особой нет.
Одно портило настроение Цитрусу — постоянное присутствие надувной женщины, которую он сам купил Дылде еще на распределительной станции. Но расстаться с объектом своей страсти Дылда отказывался наотрез, а жить вдали от Дылды и его мощных кулаков, способных сокрушить любого врага, не хотел уже сам Эдик. Вот и приходилось слушать, как громила день и ночь напролет скрипит наверху пружинами дорогого матраса и разговаривает с куклой, называя ее «любимой» и «лапочкой». Добро бы, хоть она молчала. Но нет, приобретенный уже самим Дылдой голосовой синтезатор так и нес всякую пошлую дребедень. «Мой тигр, возьми меня!», повторяемое двести раз в сутки даже самым нежным голоском, кого угодно может свести с ума…
— Что здесь происходит? — поинтересовался Козлов, подойдя ближе к группе играющих.
— Ничего, многоуважаемый господин комендант, — быстро ответил Эдик, размышляя о том, что если начнут обыскивать, деньги обнаружат непременно. Это не запрещено, заключенные — такие же люди, и отобрать у них кровно или даже неправедно заработанные рубли можно только по решению суда. Но вопрос о том, откуда у организатора подпольных игр Цитруса в кармане восемь тысяч наличными, может взбудоражить хрупкий рассудок Козлова. И он в который раз потребует увеличить мзду! Что совсем нежелательно…
Очередную проверку решили устроить! Не иначе, кто-то стукнул, что дань, которую платит Рука, не составляет даже пяти процентов от прибыли, приносимой ему азартными играми. Кости на свежем воздухе — это еще цветочки. Вот подпольный тотализатор, в котором участвовал почти весь астероид, да еще мгновенные лотереи, которые он устраивал время от времени, приносили настоящие барыши. Жадный Козлов наверняка хотел иметь не меньше девяноста процентов дохода! Каково ему будет узнать, что ушлые коски его обманывают?
С другой стороны, страсть к порядку и жадность сыграли с начальником тюрьмы плохую шутку. Почти не пуская на астероид торговцев с товаром, таких, как дядюшка Эндрю с пересыльной станции, он надеялся сэкономить деньги заключенных для взяток тюремщикам. Но платить было особенно не за что, и Козлов, поставив крест на полулегальной торговле, утратил контроль над финансовыми потоками.
Попросту говоря, он даже представить не мог, сколько денег крутится среди косков. Но всё время подозревал, что где-то его обманывают. И, в общем-то, был недалек от истины.
— Ты! — Козлов ткнул пальцем в Пряника, зная его вспыльчивый нрав, и объявил: — Почему смотришь так непочтительно?!
— Ах ты, собака легавая! — взвился коск. — Не нравится ему, как я на него смотрю!