— И кто из сенаторов на этот раз будет присутствовать на состязаниях?! — тихим голосом поинтересовался Эдик, размышляя, удастся ли ему добежать до стола Кондратьева и опустить тяжелую пепельницу на голову доктора, прежде чем негодяй закричит и в кабинет ворвутся вооруженные бородачи.
Нет. Ему надоело рисковать! Он не хотел снова играть в догонялки со смертью!
— Глава планеты, — доверительным шепотом поведал Кондратьев, — мерзкий, мелочный человечек. Если он исчезнет, всем станет только лучше.
— Но вряд ли он пойдет в объятия к чемпиону так же, как Пупочкин, — задумчиво проговорил Цитрус. — Не может быть, чтобы влиятельный чиновник попался в ту же самую ловушку. Ему и телохранители ничего подобного не позволят!
— Нет, он не придет в твои объятия, Эдик, — Матвей Игнатьевич даже засмеялся, так ему нравился придуманный в недрах организации мусонов план. — Он будет стоять на десятиметровой трибуне, за двухметровым щитом из пуленепробиваемого стекла.
— И как же я его тогда убью?! Или ваш план не включает в себя убийство?
— Включает, мой дорогой Эдик. К сожалению, включает. Мусоны должны бороться за свои интересы любыми способами. А приглашение на трибуну тебе не потребуется. Ты просто запрыгнешь туда.
— Выше, чем на десять метров? — спросил ошарашенный Цитрус. — Но каким образом?!
— У тебя будет очень хороший протез. Искусственная нога гораздо лучше настоящей, она обладает замечательными толчковыми свойствами. С места, без разбега, метров на пятнадцать вверх! Мы даем своим людям всё самое лучшее и заботимся о них!
Мария ожидала Эдика в своих апартаментах. Бородачи вкатили коляску в каюту и, посмеиваясь, удалились.
— Они хотят распиливать меня по частям, — поделился Цитрус с девушкой.
— Милый! — вскричала Мария и упала к нему на колени, так что Эдик заорал от боли и понял, что обречен. Осыпая его поцелуями, девушка одновременно расстегивала ворот рубашки. — Я так и знала, что ты настоящий герой!
Цитрус ее не слышал, его мысли занимало сразу несколько вопросов — захотят ли мусоны после искусственной ноги наделить его и другими частями тела, гораздо более совершенными, нежели его нынешние члены? В общении с женщинами ему могли бы пригодиться некоторые механические органы. При условии, конечно, что они, точнее, он, будет чувствовать положенное… А когда все его конечности станут искусственными и вместо сердца у него будет пламенный мотор — дадут ли мусоны ему высокотехнологичную голову, чтобы он, победив в конкурсе эрудитов, прикончил очередного неугодного организации чиновника?!
— Когда всё закончится, — говорил в это самое время в апартаментах Кондратьева важный гость, — сделайте так, чтобы он спрыгнул с самой высокой скалы в океан. Пусть его съедят акулы.
— А что делать с остальными? — поинтересовался Матвей Игнатьевич.
— Следом, — ответил великий магистр ложи мусонов Адольф Шимлер.
— Всех?
— Разумеется, всех, Кондратьев. Когда это мусоны оставляли опасных свидетелей?!