Глава 4
ШЕСТЬДЕСЯТ СЕМЬ БОЛВАНОК ЗОЛОТА
Транспортник стремительно уходил из системы Бетельгейзе.
Погони не наблюдалось, что Эдика порядком настораживало. Но не расстраиваться же по этому поводу? Хуже, если бы на хвосте сидел крейсер или пара миноносцев… Как только корабль вырвался из пояса астероидов и нужда в маневрах отпала, Цитрус направился обследовать трюм.
Там обнаружилось шестьдесят семь болванок золота. Каждая в сто тридцать два килограмма чистого веса.
— Ликвидность наших активов очень мала, — поделился Цитрус со спутниками. — Любой банк, в который мы заявимся с таким слитком, разорится. А уж военную полицию клерки вызовут наверняка — ибо не могут честные граждане ходить с такими вот слитками. Выход один — немного видоизменить наше золото.
— Превратить во что-нибудь? — воодушевился Дылда.
Цитрус хмыкнул:
— По-твоему, я волшебник?
— Ты же можешь доставать деньги прямо из воздуха, вот я и подумал, что золото…
— А золото я могу превращать в воздух, — ответил Эдик и вспомнил золотые денечки на Амальгаме-12. Спустить десять тысяч рублей за один день для него было раз плюнуть. Дамы просят новые наряды и драгоценности — нет проблем. Желают отужинать в самом дорогом ресторане на другом полушарии планеты — пожалуйста, катер с опытным пилотом и полным баром прохладительно-веселящих напитков у ворот…
— Рыжина — она и ес-сть рыжина, — сказал Змей. — Мы ее не сможем ни во что превратить. Разве что в с-свинец. Но для этого нужен реактор…
— Сдурел?! На кой нам столько свинца? Нет. Мы поступим иначе. А именно, будем пилить. Точнее, вы будете пилить. Я инвалид, к тому же, у меня много дел — на мне управление кораблем.
— Пилить? — Змей уставился на Эдика с недоверием. — Вручную? Шайс-се! Ты не ш-шутишь?
— Нисколько. За дело, ребята! Полагаю, килограммовые слитки — то, что нам нужно. Их легко сбыть барыгам или сдать в ломбард. Раздобудь на складе ножовку по металлу, Змей, или какое-нибудь зубило. Тут должны быть.
— Почему я?!
— Дылда не сможет отличить зубило от гвоздя и садовую пилу от ножовки. У него мало опыта в таких делах. Правда, Дылда?
Тот оживленно закивал и поделился:
— Зато я плюнуть могу дальше всех.
— Этот замечательный талант нам сегодня не пригодится, — огорчил великана Цитрус. — Мы непременно посмотрим, как ты это делаешь, но позже. Ты что стоишь, Змей? — Он хлопнул в ладоши. — А ну-ка, быстренько за пилой…
— Бугром заделалс-ся? — проворчал рептилия, но за инструментом пошел.
— Распилим их на мелкие кусочки, — поделился Цитрус своим замыслом с помощником. — И будем сбывать в разные банки. А деньги класть на мой счет под проценты.
— Почему на твой? — заинтересовался великан.
— А ты что, имеешь что-то против? — насторожился Эдик.
— Нет. Я просто так спросил.
— Сначала думай, а потом спрашивай.
— Да ладно, Эдик, ты что, обиделся? Я думать вообще как-то не очень…
— Что не очень?
— Не люблю я это дело. Ты точно не обиделся?
— Нет. Потому что я тебя хорошо знаю. Но если бы не знал, обязательно бы обиделся. Короче, следи за базаром.
— Хорошо, — выдавил Дылда.
Змей явился спустя десять минут с тремя ножовками.
— Зачем три? — поинтересовался Цитрус. — Я же сказал, что пилить не стану.
— Одна про запас-с, — огрызнулся Змей, которого принципиальная позиция однорукого коска сильно раздражала.
— Запас-с-с, — передразнил его Эдик, — надо же, как зло ты это говоришь.
— Запас-с-с, — передразнил его Эдик, — надо же, как зло ты это говоришь. Да что с тобой такое, парень? Я тебя вытащил с этого захудалого астероида, дал надежду на обладание кучей золота, сделал компаньоном, можно сказать, вместо того чтобы просто приказать Дылде тебя прибить. А ты всё недоволен. Куча дерьма ты после этого, а не рептилия.
— Мог бы повежливее с-со мной, — проворчал Змей, — и не командуй.
— А кто ты такой, чтобы великий Я, сам Эдвард Цитрус, президент Галактики и король всех косков, которого близкие друзья называют просто — Цитрус Великолепный, говорил с тобой вежливо?
Морда рептилии вытянулась.
— Ладно, не дрейфь. Я не сошел с ума. И не заразился манией величия. Остался таким же Скромнягой Цитрусом, каким был всегда. Просто шучу. Ты гляди, чешуйчатоголовый, будешь сильно выступать, мой кореш тебя в труху перемелет. Так, Дылда?
— Запросто, — великан скривился так, что стало понятно — перемелет.
— Ладно-ладно, — пошел на попятный Змей.
— Так кто у нас в корабле главный?
— Ты.
— Не слышу тебя.
— Ты, ш-шайс-се, — прошипел Змей.
— А вот последнее говорить было совсем необязательно. Это твое ругательство ко мне точно не относится. Что оно, кстати, обозначает?
— Орган размножения у простейших.
— Вот я и говорю, никак не относится. Я вовсе не простейший. А очень правильный парень. Интеллектуальный и затейливый. И вообще, что ты встал, как каменный истукан?
— А ш-ш-што?
— Как что?! Начинай пилить. И ты тоже. — Цитрус обернулся к Дылде: — Как я уже сказал, к моменту нашего приземления у нас должно быть множество маленьких золотых брусочков, которые мы будем сбывать потихоньку. Один за другим.
— Да это баклаш-шка бес-спонтовая, — возмутился Змей. — тут кайлом махать без перекуров до Нового года…