— И всё же! Проверьте пульс, сделайте ему искусственное дыхание…
— Рот в рот? — испугался Дылда. — Я не буду. Вдруг он чем-нибудь болеет. Заразным.
Эдик нехотя пощупал мускулистую лапищу Чавоса. Пульса не было. Тогда он схватил его рукой за горло — в летном училище их учили определять пульс так. Сердце негра билось медленно, но четко. Мощные удары гулко отдавались в пальцах.
— Дышит, — констатировал Цитрус. — Рука свое дело знает.
— Что это ты о себе в третьем лице? — осведомился Кондратьев — кличку Цитруса, под которой он чалился на астероиде, доктор еще не забыл.
— Я не о себе, я о вашем чудо-протезе. Он был настроен на «болезненное отключение» — вот вам и болезненное отключение. А если бы я задал программу мелкой шинковки — тут-то мы и получили бы негритянский фарш. Эдакий «Анкл Сэм». Не пробовали такое пюре?
Чавос распахнул глаза и захрипел:
— Пощади, мой дорогой дружочек! У меня на астероидах клад припрятан… Алмазы, изумруды, платина, иридий! Всё тебе отдам — только не души!
— Понял, наконец, кто здесь хозяин! — фыркнул Эдик, с трудом удерживаясь от желания пустить протез в ход, чтобы Мучо еще покатался по полу. — А золото у меня отнял, сволочь! После всего того, что я для тебя сделал!
Мучо закатил глаза, на черном потном лице сверкали только белки. После демонстрации силы механической руки он испытывал перед Цитрусом настоящий животный ужас.
— Ладно, хватит его прессовать, — неожиданно вступился за Чавоса Кондратьев. — Согласно решению свыше он будет четвертым членом вашей команды. Примет участие в Межгалактических Играх. Ты ведь всю жизнь об этом мечтал, Мучо?
— Вообще-то, нет, — пискнул Чавос.
— Но ты ведь что-то заливал насчет того, что хочешь поработать вместе с ними?
— Но не в смертоубийственных же играх участвовать? — ответил Мучо. — Я имел в виду спокойные дела. Вооруженные ограбления банков и почтовых экспрессов, перестрелки с легавыми, организация беспорядков, космические бои. Люблю подраться, но за идею, а не на потеху публике!
— Настоящий мусон должен биться там, куда его пошлют! — строго заметил Матвей Игнатьевич.
— Ну, если так, — неожиданно легко согласился Чавос, — тогда я согласен.
— Стоимость сломанных андроидов будет вычтена из твоего гонорара.
— Еще чего! Да я их починю прямо сейчас. Есть у вас тут портативная циркулярная пила со шлифовальной насадкой и титановый паяльник? Я ведь только конечности им поломал — тут работы на два часа. Перед приземлением все будут как новенькие.
— Тогда действуй, — бросил Кондратьев. — Хватит прохлаждаться! Это и всех остальных касается.
— Нам-то что делать? — зашипел Змей. — Мы андроидам руки-ноги не отрывали!
— Всё равно работайте. Помогите новому члену команды. Для победы вам нужна сплоченность. А вы только и делаете, что грызетесь друг с дружкой.
Цитрусу совсем не улыбалась идея, что здоровяк негр будет разгуливать по кораблю с циркулярной пилой и титановым паяльником — обе штуки в своем роде смертоносные.
Возьмет и припаяет его протез к полу или к стене, когда не ожидаешь. А потом начнет работать циркулярной пилой…
У Эдика даже мурашки по спине пробежали, но возразить Кондратьеву он не посмел. Подумает еще, что его главный боец — мямля и слабак. Нет! Просто надо быть начеку. И держать протез наготове. Тогда никакой Мучо не страшен. Пока он будет строгать Змея — его надо будет бросить в атаку первым — Цитрус найдет способ с ним справиться!
— Но смотри, Чавос, — добавил Кондратьев, когда его вмешательства уже никто не ждал. — Нам нужны все бойцы. Если попытаешься завалить кого-то из товарищей или украсть наш корабль, расправа будет скорой и жестокой. Тебе удар Цитруса покажется нежным шлепком.
— Да понял я, — буркнул негр, извлекая из инструментального ящика, спрятанного прямо в стене рубки, пилу, паяльник и еще несколько инструментов. — Буду паинькой.
После этого он подтащил к себе ближайшего андроида с переломанными ногами и начал колдовать над его коленями — точнее, теми местами, где ноги сочленялись, как и у человека. Срезав сломанные сочленения, Мучо припаивал новые подшипники, соединял провода и трубки гидросистемы. Видно было, что такая работа ему не в новинку.
— Где научилс-ся? — с любопытством прошипел Змей.
— В летной школе. Я ведь не на капитана учился, а на техника, — вздохнул Чавос. — И в мастерской потом работал год.
— Работал? — раздвоенный язык рептилии вылетел изо рта, губы скривились презрительно. — Воровка никогда не станет прачкой… Мы тут вс-се — правильные коски. А ты — работяга. Мужик.
— Ну, не баба, и то хорошо.
Авторитет чернокожего здоровяка в глазах рептилии сразу упал до уровня плинтуса. Но Мучо мало волновало отношение закоренелого зэка. Главное, что он сам был доволен собой.
Дылда же со своим чемоданом скрылся в багажном отсеке.
— Куда это он? — не отрываясь от работы, поинтересовался Мучо.
— Тебе не всё равно? — хмыкнул Эдик.
— Я хочу быть уверенным, что никто нас не подставит.
— Дылда нас точно не подставит. Я ему верю, как себе. Точнее, больше, чем себе — сам я иногда такое придумаю — даже самому страшно.
— А куда он потащил свой чемодан?
— Соскучился по своей подружке. Я приучил его прятаться, когда он слишком увлекается ею.